Имаго

– Это то, что ждет каждого имаго, – прошептал я. Из раны струился песок. – Увядание…

– Увядание?

Я опустил руку, чтобы не видеть этого. Взгляд упорно натыкался на изувеченные пальцы и разбитую машину – два ранения в самое сердце. Пытаясь хоть как-то отвлечься, я решил обратиться к наиболее насущным темам:

– Ты взяла наши вещи?

– Свой рюкзак… Книгу. – Холли виновато шмыгнула носом. – Твой я выволокла на снег, но вещи Оливии тяжелые…

Взвалив на плечи свой рюкзак и поморщившись от рези в груди, я подхватил сумку Оливии. Холли понимающе шмыгнула носом. Мы оба знали, что ее вещи не позволяла оставить слепая надежда.

* * *

Мы с Холли двигались вдоль шоссе, протягивая руки с оттопыренными большими пальцами навстречу проносящимся автомобилям, но никто не останавливался, чтобы подобрать испачканных в крови проходимцев. В четыре часа на небе повисли свинцовые тучи, предвещающие снег, и я посмотрел на окоченевшую Холли.

– Как ты себя чувствуешь?

– Н-но-нормально! – выдавила Холли, едва шевеля посиневшими губами.

Она тщетно придерживала подол форменной клетчатой юбки и, закрывая глаза, старалась унять дробный стук зубов. Я снял с себя куртку и накинул на ее плечи.

– Не надо! Ты з-замерзнешь… – запротестовала Холли, пока я пропихивал ее ледяные ладони в рукава.

– Грейся, – я хлопнул ее по плечу. – Ничего со мной не случится.

Холли сунула нос в теплый ворот. Я постарался стоически перенести пронизывающий ветер, впивающийся в тело, как нож. Чертов декабрь. Чертова погода. Чертов Айдахо.

Наконец на протянутые почти в молитве руки откликнулся водитель симпатичного «форда». Моргнув фарами, автомобиль съехал на обочину, и Холли заплакала от счастья.

– Машина! Алекс, машина!

Я шикнул, и она чуть присмирела, но глаза с тоской сверлили взглядом темно-синий «форд». С переднего пассажирского сиденья выглянуло приветливое лицо женщины, обрамленное короткими волосами. Она улыбнулась и махнула рукой. Мы не стали ждать второго приглашения – Холли и вовсе сорвалась бегом, предвкушая тепло и покой.

– Ну и погодка! – весело сказала женщина, когда двери захлопнулись. – Ужас какой-то!.. Боже, да вы все в крови. Вы попали в аварию?

– Да… недалеко отсюда, – пробормотал я.

Женщина кивнула и взглянула на мужчину, сидевшего за рулем. Перспектива подвозить окровавленных незнакомцев наверняка казалась ей сомнительным удовольствием.

– Так куда вас…

– Где не жалко, там и высадите, – с усилием улыбнулся я. – Мы направляемся в Калифорнию… Кэти нужно отвезти к ее матери, моей сестре.

– Значит, ты Кэти, да? – ласково уточнила женщина, и новоиспеченная Кэти-Холли растерянно кивнула. – А вы, стало быть…

– Джош. Джош Мейсон.

– Я Сабрина Шмидт, а это мой муж, Льюис. – Водитель мрачно кивнул. – Лу, где мы их высадим?..

Мистер Шмидт пожевал губу и потер лысую шишковатую голову.

– Я высажу вас у поворота на Уайт Берд. Это классный отель, верно, Саб? Мы отдыхали там в прошлом году с твоими братьями.

Тепло от печки разливалось по замерзшему телу, и я ощущал себя так, будто лег в горячую ванну. Шмидт тронулся, и машина мягко заскользила по асфальту.

Я повернулся к Холли: согретая и порозовевшая, она честно старалась сидеть ровно, но глаза то и дело закатывались, как у куклы. Я уложил ее голову к себе на колени и укрыл пуховиком. Сабрина смотрела на нас с непонятной нежностью: так смотрят на играющих в песочнице детей или на щенят, которые бодают друг друга, лежа на газоне.

– Откуда вы? – поинтересовалась она. – Оба бледные… явно не из жарких мест.

– Северная Дакота, – брякнул я первое, что пришло в голову, – мы из Северной Дакоты.

Сабрина улыбнулась и уставилась в окно. Я тайком порадовался тому, что она больше не пялится на меня, и взглянул на спящую Холли. Она улыбалась своим пушистым детским снам, и я невольно ей позавидовал.

* * *

Когда машина остановилась, на улице совсем стемнело. В чернильной мгле ничего не крутилось и не вертелось: снегопад прекратился. Светящиеся часы на приборной панели показали двадцать три минуты двенадцатого.

– Приехали, – крякнул Шмидт. – Как вы там, ничего? До отеля рукой подать, не заблудитесь.

– Порядок. – Я от души пожал его огромную ладонь. – Я даже и не знаю, как благодарить вас. У меня не очень много денег, и я…

На этих словах оба Шмидта поморщились. Уродливое лицо Льюиса исказилось настолько, что стало похожим на рыло фантазийного карлика.

– Я вас умоляю. Мне стало жаль девочку – ведь она в юбке, а на улице такой холод…

– Мы уже приехали? – встрепенулась Холли, усаживаясь прямо и яростно растирая глаза. – Так темно, сколько времени?

– Тсс.

Выйдя на морозный ночной воздух, я коротко вздохнул и, подойдя к машине с другой стороны, распахнул дверь. Холли таращилась на меня, как совенок, и это было так комично, что я не удержался от смешка. Аккуратно завернув девочку в куртку, я поднял ее на руки. Шмидты уехали, впереди теперь тлели лишь огни их фар.