Имаго

Холли кивнула и, ступив на холодный пол, поискала под кроватью гетры. Я сочувственно глядел на форменную юбку до колен и легкую рубашку – все это время нам некогда было ходить по магазинам. Айдахо не пугал низкими температурами, но влажный ветер и тающий снег не радовали, особенно если ты – маленькая девочка в юбке.

В фойе царил приятный полумрак. Из динамиков на стене доносился веселый голос Дорис Дэй, щебечущей о потрясающем парне, которого ей довелось встретить.

– Что-то желаете? – произнесла темнокожая женщина за стойкой, напряженно вглядываясь в меня.

– Да. – Я медленно подошел к ней, глядя прямо в черные глаза. – Сейчас вы уйдете в заднюю комнату и будете там сидеть до тех пор, пока не услышите звук автомобильного мотора. После вы не вспомните, что я и девочка были здесь. Ясно?

Женщина кивнула. Действует безотказно. Даже не знаю, что бы я делал без этой способности. Администратор и обслуживающий персонал гуськом пересекли фойе, исчезая в комнате отдыха. Раздался тихий щелчок запираемой двери.

Я встряхнулся и попытался расслабиться. Мысли, как призрачные руки, потянулись к сознанию того, кто стоял ближе всего. Их четверо. Мной овладела паника, но я быстро пришел в себя.

– Ты ответственный за девочку, – прошептал я и облизал соленые от пота губы, – на тебе огромная ответственность…

Один из имаго услышал зов. Напрягаясь изо всех сил, я продолжал манить его, давить на базовые потребности, играя нитями разума, как струнами гитары.

– Эй, ты куда? – послышался оклик с улицы.

– Поссать, – буркнул ближайший голос, – я быстро, смотрите в оба.

Двери в фойе открылись, вошел мужчина в пестром свитере. Как в замедленной съемке он повернулся, увидел меня, глаза расширились, стали наливаться светом… в этот миг я ударил его когтями по горлу. Мужчина рухнул, широко разевая рот. Я ударил еще раз – кровь брызнула на плакат в стиле сороковых, оросив бледное лицо счастливой женщины: «Непорядок? Сообщи администрации!»

– Влюбилась! Влюбилась! Влюбилась! Влюбилась я в того замечательного парнишку! – кокетливо подпевала Дорис.

Я вырвал сердце у бездыханного имаго и раздавил в руке. Зов работал без перебоя – после смерти одной жертвы он настиг вторую, и второй имаго откликнулся.

– Корбетт не возвращается. Позвать?

– Куда? – грубо одернул его товарищ. – Этот урод свинтил, и ты туда же? Надеюсь, он в сортире утонул, скотина.

Я стиснул зубы и усилил мысленный напор. В висках застучала кровь, на глаза надавила иллюзорная ладонь, выталкивая их из глазниц.

– Нет, я все-таки пойду гляну, – пробормотал имаго.

Его напарник выругался. Раздался хруст шагов по гравийной дорожке, ведущей в гостиницу. Этот вошел в фойе спокойно, не оборачиваясь. Глядя на его белобрысый затылок, я занес пальцы с острыми когтями, но тут произошло неожиданное: имаго обернулся. С его губ сорвался вопль, наполовину испуганный, наполовину торжествующий, контрастирующий со счастливым пением из музыкальных колонок. Стиснув зубы, я схватил его за голову. Раздался сочный хруст, словно кто-то разрубил переспелый арбуз. Крик прервался, имаго рухнул на пол, а я вдруг ощутил ледяную волну чужого присутствия в собственном сознании. Кто-то смотрел на происходящее моими глазами, и это подтверждалось громкими шагами снаружи, напоминающими раскаты грома.

– Они здесь! Здесь!

Двери распахнулись, фойе заполнилось летящим снегом и сверканием глаз: два имаго, оскалившись, бросили беглые взгляды на трупы своих товарищей и выхватили оружие. То были специальные приспособления против имаго, описанные в Книге Смерти: короткая рукоять, обернутая замшей, длинный стальной прут, увенчанный пучком тончайших иголок. Я подозревал, что, когда эта штука втыкается в сердце, иглы разом раскрываются, разрывая ткани.

Высокий холеный имаго с аккуратной бородкой усмехнулся. Мы втроем пошли по кругу, не сводя друг с друга глаз, а в динамиках весело гремел оркестр, донося сквозь время давно вышедшую из моды музыку. Второй имаго, с рукой на перевязи, сделал неожиданный выпад, и прут прошел совсем рядом с моим боком – я вовремя увернулся.

– Неужели так сложно просто отдать ее нам и уйти подобру-поздорову? – лениво поинтересовался бородатый.

– Я ее вам не отдам, – отозвался я, двигаясь так, чтобы не дать им прорваться мимо меня на лестницу.

– Ты что же, на нее виды имеешь? – осклабился синеглазый имаго с перевязью.

– Уоррингтон! – угрожающе сказал бородатый.

Я атаковал достаточно быстро, чтобы избежать взмаха его прута и вырвать клок мяса из шеи. Уоррингтон заверещал.

– Ах ты, выродок!

От сильного удара по голове в глазах потемнело. Я врезал ему в грудь, ломая ребра, и раздавил сердце. Бородатый наблюдал за гибелью товарища спокойно, почти насмешливо.

– Когда жить остается мало, хочется забрать с собой как можно больше народу? – осведомился он, улыбаясь.