Имажинисты. Коробейники счастья

Нет во мне капли черной крови,
Джин коснулся не меня —
Я рядился в базу коровьем
Под сентябрьское ржанье коня.

Заколотым осень верблюдом

Жертвой к рождению легла,
В замке предугаданным чудом
Припала отмычки игла.

Порешили, что буду немым я,—

Но с червонным пятном на ноге
Я прильнул на сладчайшее вымя,
Когда ночь была в лунной серьге.

Тайну месил я в кизеки,

Выглядывал в базовую щель —
Но вот, на лесной засеке
Отыскал я незримую Ель.

Вековая в небо верхушкой,

В рассыпанный солнце овес —
Я взобрался и в ночь прослушал
Мерцающий шепот звезд.

Сквозь сосцы бедуинки Галимы,

Сквозь дырявый с козленком шатер,
«Я» проникло в куда-то незримо,
Как кизечный дымок сквозь костер.

Не нагонит напев муэдзина,

Не вернет призывающий звон,
Если глас вопиющий в пустыне
Бросил «Я» в неисходное «Он».

6.

Высохло озеро Савской царицы,
Захлебнулся Ефрат — и в простор…
Помни — нельзя укрыться,
Если лучится укор.

Так не укрылся Ирод,

Волхвы не пришли к нему —
Помни, — отжившему миру
Не избегнуть ответных мук.

Долго будут еще над отцами

Сыпаться слез газыри,
Пока все не проникнут сердцами
В апельсиновый сад зари.

Пока все не умчатся за грани,

За нельзя на крылатом коне, —
Будет веков умиранье,
Быть Аль-Хотаме в огне.

Будут еще потопы,

Ковчег и все новый Ной.
На бессильный погибели ропот
Пришел уже Третий, иной.

Был Назаретский Плотник,

Погонщик верблюдов был,
Еще один Черный Работник
Не поверил, — и молотом взвыл.

Ослята словами запели,

Овны поклонами в зем —
Прозрели,
Прозрели,
Прозрели,
Два глаза его, — две газели
Из колодца любви Зем-Зем.

7.

Сквозь мудрость сосцов Галимы
Вскормленный ее молоком,
В никуда я проник незримо
Из база кизечным дымком.

1918–1920 гг.

АЛЬ-БАРРАК