Имеющий уши, да услышит

– Конечно. – Комаровский улыбался ей. – А пока мы толкуем тет-а-тет о сем мужском безобразии, я попрошу у братьев для вас малинового оршада, мадемуазель Клер, или клубники. Мне, жандарму, в моих маленьких причудах они не откажут.

Когда они садились в экипаж, Клер снова оглянулась на часовню, дверь которой так и осталась распахнутой настежь.

Статуя неизвестного в образе Актеона смотрела на них из сумрака.

Делаюсь темен…

Клер вдруг поймала себя на мысли, что ей отчего-то хочется закрыть ржавую дверь, за которой они не нашли ничего страшного и ужасного, и запереть ее на крепкий замок.

Глава 12 Лолита

До усадьбы Черветинских Успенское они не доехали – произошло событие, заставившее их сменить направление. По пути Евграф Комаровский вежливо указывал Клер на угодья, мимо которых они проезжали – поля, леса, холмы, рощи, заливные луга. Он просил обратить внимание на одну странную особенность, которая бросилась ему в глаза, когда он изучал планы местного землеустройства и размежевания – в угодья одного владельца постоянно вклинивались земли другого, третьего – и так на всей территории от Иславского до Жуковки, Барвихи, Раздоров, Успенского. Исключения составляли лишь земли Ново-Огарева и Кольчугина. Комаровский недоумевал по этому поводу – откуда такой земельный хаос в сих местах? А Клер молча дивилась его способности узнавать на местности то, что он видел только на картах и планах. Комаровский объяснил ей это своей военной привычкой.

Внезапно на развилке дороги они увидели вдалеке вихрем несущуюся через поля легкую пролетку – в ней сидели двое мужчин. Клер, обладавшая превосходным зрением, узнала братьев Черветинских, Павла и Гедимина. Они оба были во фраках, Гедимин сам управлял вороной лошадью. В пролетке Клер сумела разглядеть даже пышные букеты цветов и коробки. Пролетка промчалась далеко мимо и свернула в сторону ново-огаревского бора. Скрылась из виду.

– Унесла нелегкая их куда-то, – констатировал Комаровский с досадой. – Как некстати с визитами они отправились по соседям, когда нам надобны оказались. Мадемуазель Клер, но мы не станем отказываться от наших планов, правда? Давайте последуем за ними.

– Но как же, Евграфф Федоттчч? – удивилась Клер. – Они едут в гости – возможно, к людям, которые вам незнакомы, а мне тем более и… нет, это невозможно!

– Для меня невозможного нет. – Евграф Комаровский глянул на нее. – Нам с вами необходимо двигаться дальше в нашем расследовании. Так какая разница, где я допрошу… то есть переговорю с вашими молодыми соседями – дома или в гостях у кого-то из здешних помещиков? Правда, отца мы их не увидим, ну да ладно, в другой раз. Вольдемар, трогай, – велел он, переходя с английского на русский. – Здесь, насколько я помню топографию места, всего одна дорога, не ошибемся.

Денщик Вольдемар обернулся, кивнул и, глянув на притихшую Клер, вновь расплылся в улыбке.

Клер подумала, что никто другой, кроме командира Корпуса внутренней стражи и бывшего личного генерал-адъютанта царя, не мог позволить себе нагрянуть к незнакомым людям так дерзко – словно снег на голову, не нарушая всех приличий и условностей света. А генерал может. И кажется… он даже слегка сейчас бравирует перед ней своим могуществом. Мужчины – страшные хвастуны. Они, как дети, любят хвалиться и… Вот и Горди… Байрон – он порой был точно таким, когда хвастался ей…

Нет, не надо сейчас все это вспоминать. Это все, как русские говорят, поросло быльем… сорной травой.

Они ехали через вековой тенистый ново-огаревский бор, потом миновали деревеньку Кольчугино – дорога вилась в полях, где среди спелой ржи цвели васильки, затем снова свернула в лес и привела их к границе поместья, скрытого этим лесом, обозначенного двумя гранитными обелисками в начале подъездной аллеи.

Миновали аллею, и сразу открылся восхитительный вид на белый с колоннами помещичий дом, зеленую лужайку с клумбами, беседки в парке. У крыльца стояла пролетка Черветинских. А самих братьев Клер увидела на лужайке – кроме них там были две пожилые женщины – одна смуглая в черном платье и кружевной накидке-мантилье, а вторая по виду типичная гувернантка-француженка с лорнетом.

Еще там была девочка в светлом летнем платье цвета топленого молока с обилием кружев, подпоясанном розовым атласным кушаком. И вид этого ребенка поразил Клер.

Братья Черветинские узнали графа Комаровского и Клер. Они сразу поспешили навстречу, когда экипаж Комаровского остановился у подъезда поместья. Братья были в летних фраках для визитов. Гедимин в синем, который удивительно ловко сидел на его великолепной фигуре и шел к его темным волосам и сине-серым глазам. Клер подумала, что такого, как Гедимин, редко встретишь – красота и изящество сочетались с высоким ростом и силой. Она мысленно сравнила его с Комаровским – они одного роста, но граф с его мускулатурой, широкими плечами и торсом массивен, как скала, а Гедимин иногда даже кажется худым и хрупким, но это обманчивое впечатление.