Имеющий уши, да услышит

– Да потому что редкость большая, когда имущество завещают не дальним родственникам, а соседям по имению, хотя отец состоял с ним в приятельских отношения, однако… Как отец нам говорил, с мсье Карсавиным порой трудно было не только дружить, но и просто общаться. Причина крылась в его характере и склонностях натуры. Отец говорил, Арсений Карсавин являлся некогда фаворитом всесильного Платона Зубова. Тот жил с матушкой-государыней как с супругой в ее преклонные годы, метрессок не заводил, зато имел фаворитов. Отец говорил, что дворцовый уклад наложил отпечаток на его натуру и… здесь, в подмосковном имении, он вел себя порой непозволительно.

– То есть?

– Жестоко, распутно, бесчеловечно. Его люди – крестьяне, дворовые, челядь – от этого ужасно страдали. И все закончилось весьма темной историей, тоже жестокой и дикой.

– А что произошло? – спросил Евграф Комаровский.

– Его убили свои же крепостные, насколько мне известно. Хотя подробностей я не знаю. Я как раз в те дни только вернулся из гусарского полка – это был май 1813 года – время столь яркое и незабываемое после победы над Бонапартом. А тут дома такие дела… Мне было всего семнадцать, а брату Гедимину и того меньше, поэтому вся история с убийством и расследованием, судом прошла мимо нас. Но после смерти Карсавина вскрылось его тайное завещание, и оказалось, что он завещал все соседям, причем еще при жизни лично поделил свои земли так, чтобы всем досталось.

– Ваша семья оказалась в числе его наследников? А еще кто же?

– Пьер Хрюнов – ему отошла львиная доля имения Карсавина. И наш сосед Байбак-Ачкасов, он тоже получил приличные угодья.

– Это ведь Арсения Карсавина похоронили на заброшенном кладбище в часовне, где статуя его в виде аллегории античной?

– Да, это его могила. Она на землях князя Хрюнова располагается. Местные крестьяне обходят ее стороной.

– Мы заметили, мы посетили сей склеп.

– Что вас туда привело? – Павел Черветинский удивился. – Этой истории уже много лет. Но до сих пор фамилия барина Карсавина вызывает у местных крестьян чувство ужаса. И немудрено: когда Карсавина убили его же собственные холопы, здесь творилось страшное – нагрянули солдаты, началось разбирательство, из трехсот душ почти две трети подвели под уголовный суд – кого запороли кнутом, добиваясь признаний в убийстве. Тех, кто выжил, сослали на бессрочную каторгу. А тех, кто остался, казна и опекунский совет продали с торгов в другие имения. Так что нам, соседям, душ дворовых не досталось совсем, только земля. Она пустует. Ее некому обрабатывать, наши крестьяне не справляются.

– Я заметил, что здесь много заброшенных полей, – кивнул Евграф Комаровский. – Хочу вернуться к Охотничьему павильону…

– Вам там удобно? – Павел Черветинский проявил беспокойство. – Это старое здание, и оно не предназначено для…

– Благодарю, удобно весьма. Карсавин с соседями-помещиками охотился возле прудов? Павильон построили для охотничьих забав?

– Никогда не слышал об охоте. – Павел пожал плечами. – Нет, это была какая-то причуда Карсавина. Как и строительство часовни необычной архитектуры. Да и дом его отличался странностями. После убийства барина дворня подожгла помещичий дом, он сгорел. Сейчас там развалины, и туда тоже никто из крестьян не ходит.

– Мы не могли бы об этом переговорить с вашим батюшкой? Как его здоровье?

– День лучше, день хуже. Не угадаешь. – Павел Черветинский снова тяжко вздохнул. – Год назад у него случился апоплексический удар, и он сильно изменился. Бывают столь скорбные дни, что он не узнает даже нас с Гедимином, кричит ужасные вещи, оскорбляет и нас, и слуг. Затем наступает короткое просветление. Если пожелаете, ваше сиятельство, можете переговорить с ним, милости прошу к нам в имение, однако за смысл и содержание беседы и умственное состояние отца я поручиться не могу.

– Понятно, очень жаль. Когда родители болеют, это всегда тяжело, – заметил Комаровский вежливо. – Еще хотел бы спросить вас.

– Да? О чем? – Павел глянул на Клер, которая не вмешивалась в разговор, и грустно и ободряюще ей улыбнулся – мол, ничего, хоть мы столь безобразны сейчас внешне, мадемуазель, однако…

Клер расценила его улыбку именно так – общность.

– Учитывая ваш рассказ, выходит, насильственная смерть семейства стряпчего не первая в здешней округе, было еще и убийство помещика крепостными, хотя это и случилось так давно. Вы не знаете, стряпчий Петухов не вел дела убитого Карсавина?

– Понятия не имею. Лука Лукич вел дела с отцом до его болезни. Он толковый стряпчий, крючкотвор судебный, и все наши соседи тоже пользовались при случае его услугами, если вели тяжбы. Пьер Хрюнов, например – он судится годами, в том числе и с собственной семьей по поводу лишения его княжеского титула по ходатайству собственного родителя, ныне покойного.

Евграф Комаровский удивленно приподнял брови – надо же, есть и такие тяжбы.

– Кто бы мог нам подробнее рассказать о самом стряпчем и его семье, не знаете? – спросил он.