Именем человечества

Еще раз удостоверьтесь, что диск и бумаги Странника остались в Вормалее. Соображения на этот счет, изложенные в вашем последнем донесении, не убедительны. Если ваша версия окажется все-таки верной, продолжайте поиски тайника и ждите возвращения Странника или его посыльного (скорее всего, посыльного) в Вормалее. По возвращении Странника (или его посыльного) сделайте все возможное для захвата диска и бумаг в соответствии с нашей прежней инструкцией. Предупреждаем – это последняя возможность искупить ваши промахи. Если в дело вступят официальные власти и захват диска и бумаг окажется абсолютно невозможным, уничтожьте то и другое любыми средствами.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

1

– Иван! Что это Степанова собака всю ночь выла? Вон и теперь, слышишь? – покосилась на окно соседка Силкина, Мария.

– Я сам глаз не сомкнул. Воет, как по покойнику.

Разве пойти взглянуть?

– Иди, иди! Не случилось ли что со Степаном?.. Иван слез с печи и, всунув босые ноги в сапоги, покряхтывая, вышел из избы.

– Не дай-то бог! – перекрестилась Мария и принялась

растапливать печь.

Вой собаки смолк. Но уже через минуту дверь громко хлопнула, и в избу, грохоча сапогами, влетел муж:

– Беда, Мария! У Степана в избе – все вверх дном. А самого – нигде. И собака его так в лес и тащит. Не иначе, как порешили старика.

У Марии вывалился ухват из рук:

– Типун тебе на язык! Так уж и порешили!

– Ну, порешили не порешили, а что-то случилось со

Степаном.

– Что же делать-то, отец?

– Что делать? Идти, куда собака зовет, Собирайся

скорее!

– Так у меня печь. Блины вон подходят.

– Туши печь! Какие блины? Пошли-пошли

– Сейчас, старый, сейчас, – Мария заметалась по избе. – И куда у меня все запропастилось?

– Да чего тебе надо-то?

– Одеться надо. И ты оденься. Не в сапогах же на босу ногу пойдешь. На вот! – бросила она ему портянки.

– И вечно ты... – заворчал Иван, но тщательно обулся и, надев пиджак и кепку, вышел вслед за женой.

Дружок ждал у самого крыльца, и не успели они выйти за ворота, как он громко взвизгнул и, непрерывно оглядываясь, припустил к лесу. Старики двинулись за ним. Пересекли небольшой овраг, прошли с полкилометра сплошной чащей, обошли подсохшее болотце и увидели, как собака с лаем бросилась под старую ель. Иван полез за ней. Мария, истово крестясь, прислонилась к поваленной лесине.

– Здесь, Мария, – послышалось из-под ели. – Здесь лежит!

– Убитый?!

– Нет, кажись, дышит. Да, дышит. Кто ж его так?.4 Иван выполз из-под ели, отер пот с лица:

– Ну вот что, Мария, беги в больницу, сзывай людей. А я тут побуду.

– Да как я одна-то? Чай боязно...

– Ну! – прикрикнул на нее Иван. – Сказано, беги! Тут до дороги – рукой подать, это мы прямиком перли..

– Бегу, бегу, старый.

2

А на другой день, утром, к ним заявился незнакомый молодой парень в промасленной спецовке:

– Здравствуйте, хозяева. Где ваш сосед Степан Силкин?

– А почто он тебе, наш сосед? – свесился с печи Иван.

– Трешницу я занял у него на прошлой неделе в магазине, отдать надо.

– Так нешто ты не слышал? Несчастье с ним!

– Что такое?

– Прибили его сильно и хату разграбили.

– Что вы говорите?! Так где он теперь?

– В больнице, где же еще? 1 – В тяжелом состоянии?

– Куда уж тяжелее. В себя не приходит.

– А он заявил в милицию или еще куда-нибудь, что с ним случилось?

– Только ему и заявлять! Говорят тебе, в себя не приходит человек.

– Так могли другие заявить.

– Кто другие? Я вот хотела баба говорит, не лезь не в свое дело.

– Вообще-то верно, – согласился парень. – Милиция, она затаскает. Ну, а родственникам, близким его сообщи ли об этом несчастье?

– Некому и сообщить. Один сын у него где-то в городе, так никто адреса не знает.

– Вот беда-то! Ну, ладно, простите, что побеспокоил.

– Ничо! Бывай здоров, Чалый вышел на улицу:

«Пока особенно беспокоиться не о чем, – решил он, взвесив все, что узнал. – Но надо торопиться. Да, надо!»

3

– Здравствуй, Кузьма Тимофеевич!

Вырин вздрогнул: Чалый будто вырос из-под земли.

– Здравствуй, мил человек.

– Что-то Николай давно не приносил от тебя никаких вестей, – продолжал Чалый.

– Какие теперь вести? Силкин-то в больнице. Говорят, при смерти.

– Да, большое несчастье случилось с Силкиным.

– Несчастье? – усмехнулся Вырин.

– А ты как думаешь?

– Думаю, кто-то специально подстроил это несчастье, хотел на тот свет спровадить старика.

– Вот как! Ты всем так говоришь? – зло прищурился Чалый.

– Зачем всем, только тебе.

Глаза их встретились. И оба выдержали взгляд друг друга. Но у Чалого нервно задергались веки:

– Ты предусмотрительный человек, Кузьма Тимофеевич. Однако приступим к делу.

– С нашим удовольствием. Еще у кого-нибудь что-то

узнать надо?

– Да. Колесников уехал из Вормалея...

– Как же, слышал.

– А бумаги его и кое-что из вещей остались в избе у Силкина»

– Етрина, что ли?

– Ты даже об этом знаешь?

– Так ведь не первый год знаком я с Клавдией-то.

– Тем лучше. Так вот, эти бумаги и «етрина» мне нужны! – властно закончил Чалый.

– Фью-ю! А где их взять-то? Там, в избе у Силкина, говорят, все разграбили какие-то лиходеи...

– «Лиходеи» ничего не нашли, – перебил Чалый. – Силкин все надежно припрятал.