Имя разлуки: Переписка Инны Лиснянской и Елены Макаровой

‹…› В принципе, мамик, я живу в странном мире. Связь с русской жизнью у меня только через тебя. Если бы не твои письма, которые, ты даже не представляешь как, помогают и согревают меня, я бы ощущала полную отрезанность. Мои мозги производят разные фантомы, увидишь, когда получишь материал будущего романа, это тот уровень самоустранения, на котором я сейчас нахожусь. Проза переработалась в определенную поэтическую форму, так что все как бы соединилось и не требует адресов. Внутри меня все ссылки, но человеку постороннему их будет трудно опознать, так как примечания неотделимы от самого текста. Это метод позднего Джойса, потому его книга потребовала книги комментариев, хотя можно читать и без них и понимать свое. Но я не пошла так глубоко, как Джойс. Нет такой глубины. Стрела застревает.

‹…› Сейчас заставила себя внимательно прочесть статью Роднянской. Правда, что трудно нынче написать «Муму» и «Возвращение блудного сына», но для меня это не страшный симптом, а лишь указание на то, что сегодня изменилось художественное мышление. Так же, как изменилась живопись с появлением фотографии, так меняется проза с появлением факсов. Появляется отрывочность, вложение текстов в блоки, пунктирность – это нормально. Правда, что скверно образованные писатели стали открывать велосипед. Что ошибаются в установках, поскольку прочли впервые Экклезиаст, а обращаются с ним так запанибратски, словно ходили в лучших друзьях у Соломона. Но почему надоело всем исследовать реальность? Период реализма в жизни писателя укладывается сейчас тоже в какие-то сроки, ну, двадцать лет, пока научится описывать, что видит. ‹…›

12.1.94

Как бы еще одна жизнь прошла. Вчера весь день работала в Музее, заменяла больных педагогов в группах, одна группа пожилых людей, чье увлечение – писание маслом картин, вторая группа – умственно отсталых и вообще безумных без возраста, третья – дети Фединого возраста, изучающие графику.

Из всех я бы отдала предпочтение второй группе.

Какая радость охватывает их, если им удается поставить точку фломастером на листе или если из-под их ладони путем челночного движения по столу вылезет цветная полоска. А шарики! А если шарик приплюснуть и на него еще один и приплюснуть – разноцветные круги.

Они целовали меня, обнимались со мной, тяжелые, распухшие от гормональных нарушений, – их няня Сара была тоже в полном отпаде от «шедевров», которые мы сложили в полиэтиленовые мешочки, каждый подписан именем автора, – и так они удалились из музея, хромые, перекошенные, с произведениями искусства в руках.

Со всеми мне удалось найти общий язык, придумать интересные задания, в основном на ритм, контраст и фактуру по системе Баухауза. Первый опыт не с детьми – надо сказать, после детей такая работа – санаторий. Оказывается, на преподавание детям уходит столько эмоциональных сил, в сравнении с работой со взрослыми и даже с сумасшедшими. Думаю, этому местному вчерашнему успеху я целиком обязана Фридл. Вчера я отработала чистого времени 8,5 часа, это 500 шекелей. За день – неплохо. И, главное, мне так понравилось. Хотя и на иврите.

Федьке собираются дать на перевод «Мы» Замятина. Он увлечен переводами на иврит, судя по тому, что заказывает престижное издательство (он перевел на пробу несколько страниц, его перевод сочли лучшим) – его чувство языка и литературы, видимо, и впрямь уникальное.

Манька подтянулась в учебе и снова стала хорошо рисовать. Вчера я видела ее работу в классе с другой учительницей, очень хорошо, и потом она пришла ко мне, на урок по «текстуре и фактуре», и сделала потрясающую вещь. Она становится очень красивой девушкой, следит за собой, за фигурой. Кокетлива, кое в кого. В смысле Маньки хорошо, что я осела дома, даже тот один день в неделю, что мы проводим вместе в музее, дает и ей и мне много. Получается, что изобразительное искусство – это наш с ней общий язык, та печка, от который мы пляшем, такая печка нам обеим необходима.

Очень скучаю по тебе, правда, сколько мы уже не виделись, даже представить страшно, больше двух лет. Абсурд!

18.1.94

Как хорошо, что ты позвонила! Послушаешь голос – уже веселей. Я только что пришла с работы, сегодня делали коллажи со взрослыми по системе Фридл – перевод живописного трехмерного пространства в черно-белый коллаж. Объяснять такие вещи на иврите можно только с помощью наглядных пособий и жестов. Но удается. Пока.

Сегодня навестила Серманов, первый раз за эти два года. Они молодцы, Серман преподает юмор и сатиру в русской литературе, Руфь собирается написать письмо Семену Израилевичу по поводу его прозы. ‹…› Ты говоришь, что тебе дома не пишется. Очень тебя понимаю. Когда идет, ничего не мешает, но, когда попадаешь в тупиковое положение, мешает все. ‹…›