Имя рек. 40 причин поспорить о главном

Одновременно с распродажей бумаг доморощенные капиталисты сократили инвестиции в основной капитал: в 2014 году – на 2,4 %, в 2015 – на 8,4 %. По факту это означало вывод на заграничные счета оборотных денег.

Праздник россиян, получивший название «русская весна», – для нашей аристократии был непреходящей головной болью.

Они всё сделают, чтоб этого больше не повторилось.

Скок-поскок, русский рок

В ранней юности мне казалось, что русские рок-музыканты – люди огромного опыта, непомерного возраста, явившиеся оттуда, куда не достигает наш взор.

Но недавно я с удивлением осмотрелся и с лёгким ужасом осознал, что мы почти ровесники. Нам, допустим, сорок пять – а им пятьдесят, или пятьдесят пять. Ну, пусть даже шестьдесят – в нашем возрасте и это не разница; так, небольшой зазор. Кто после тридцати замечает подобные мелочи – туда десять лет, сюда…

Да, наше поколение отстало от них на одну пропущенную жизнь: в тот момент, когда мы едва разлепили щенячьи глаза, – они, уже став звёздами, занимали полнеба для нас. Русские рок-н-рольщики были почти первыми, кого мы, после своих родителей, увидели.

Зато теперь, по количеству седых волос в бороде и печали в сердце, – мы почти сравнялись. Мы – современники, а то и собутыльники. Мы их догнали. Удивительное чувство!

Хотя есть и те, кто на некоторое время оторвался, и погоня чуть затягивается.

В 1988 году покончил жизнь самоубийством Александр Башлачёв.

Тогда, казалось бы, всё только началось. Единственный и главный советский завод грампластинок «Мелодия» уже приступил к выпуску культовых альбомов русского рока. В 1987-м, 1988-м, 1989-м винил с голосами Гребенщикова, Науменко, Цоя, Кинчева, Бутусова, Борзыкина, Шевчука, Шклярского, групп «АукцЫон», «Авиа» и «Странные игры», – стал достоянием миллионов граждан страны. Цензурные преграды, заградотряды КГБ, цепные псы режима, столбы с колючей проволокой, – всё сгинуло, рассеялось, распалось.

Режиссёр Сергей Соловьёв уже начал снимать «Ассу» – с музыкой Гребенщикова. Кинчева скоро позовут на главную роль в фильме «Взломщик», а вскоре и Цоя – в «Иглу». Следом, ещё в СССР, начнёт сниматься в кино Олег Гаркуша из «АукцЫона».

Но Башлачёв не стал ничего этого дожидаться.

Едва его похоронили, рок-н-ролл переместился с квартирников и скромных залов – на стадионы.

«Товарищи в кабинетах заливают щеками стол: / Им опять за обедом стал костью в горле очередной рок-н-ролл», – пел тогда Кинчев: и это по десять раз на дню транслировалось на телевидении.

Кажется, никто тогда не догадывался о вопиющем абсурде происходящего.

У товарищей в кабинетах был совсем другой план – никакой костью в горле рок-н-ролл им не вставал. Если это была кость, то как раз та самая, что бросили массам: грызите, и не отвлекайтесь.

Гребенщиков, допущенный на экраны советского телевидения несколько раньше – впервые его показали ещё в 1982 году, – был прозорливее, спев: «В игре наверняка что-то не так».

Что именно – он не знал. До сих пор, кажется, не знает; или, верней, отказывается знать.

Один из ответов безжалостно предложил Илья Кормильцев, автор текстов для лучших песен «Наутилуса». «Мы имеем дело со старинным филистерским трюком: конвертацией гнева поэтов в политический капитал власть имущих», – сказал он.

В своё время Кормильцев вспомнил забавную и много объясняющую историю о своей свердловской молодости. Они же все из Свердловска: и «Наутилус», и «Чайф», и братья Самойловы, и Настя Полева, и многие прочие наши полубоги. Однажды Кормильцев с рок-н-рольными друзьями закатились к своей знакомой из партийного семейства, и тут явился её высокопоставленный отец.

– Вижу, молодёжь отдыхает? – сказал отец; его голос позже будет знать вся постсоветская Россия. – А как насчёт того, чтобы отдохнуть с молодёжью?

Разлили ром, и партийный хозяин, взяв стакан в здоровенную неполнопалую лапищу, предложил тост:

– Давайте выпьем за вас, за молодых. Вы ещё нам очень понадобитесь.

Это был Ельцин. Перестройка даже ещё не начиналась. А Борис Николаевич уже о чём-то догадывался.

В игре наверняка было что-то не так, но наши полубоги стали в неё с удовольствием играть.

«Мы перемещались со стадиона на стадион с таким видом, словно лично отменили Советскую власть», – расскажет, иронизируя над самим собой и своими собратьями, Борис Гребенщиков.

Дети, выросшие позже, до сих пор уверены, что русский рок-н-ролл многие годы сражался с проклятым советским режимом, мотал за это сроки, терпел жуткие пытки, но тайны не выдал, и, много позже, в неравной борьбе победил.

Ибо спел «всю правду».

«Пусть кто-нибудь найдёт хоть одну антисоветскую строку в доперестроечном русском роке – и я возьму свои слова обратно», – издевался по этому поводу Илья Кормильцев.

Кормильцев прав: в нашем рок-н-ролле не было ничего политического; умеренные социопаты, они пели про свою долю инженера на сотню рублей, восьмиклассницу и цветные сны.