Имя твое - земля (СИ)

И снова Уолт Уитмен. Скалли горестно вздохнула и покачала головой. Едва ли этот любитель дрянного стихоплетства заслуживал получить в ответ его прекрасные строки. Бедняжка, видать, была влюблена по самые уши. Впрочем, плохие стихи счастью не помеха. Взять, например, Малдера и его вкус в кинематографе… Смутившись тем, какой оборот неожиданно для нее самой приняли ее мысли, Скалли раздраженно убрала записки обратно, и еще раз обошла комнату. Нет, никаких следов пребывания мистера Берка.

От странного запаха начинала болеть голова. Пожалуй, будет совсем нелишним взять тут пару-тройку образцов для токсикологии. Сказано — сделано. Скалли соскребла немного краски со стены и пола — там, где запах был особенно сильным, и аккуратно упаковала в пакетик для сбора улик.

А теперь пора вернуться к Малдеру и рассказать ему о своей находке. И потом выяснить, кто такой этот «М». А точнее — подтвердить то, что Скалли и так подозревала.

***

— Постойте… Погреб? В смысле… la cave?

Аннетт Арно переводила полный неверия взгляд с одного агента на другого, пока те налегали на очередное угощение: Малдер за обе щеки уплетал покрытый хрустящей сахарной корочкой сливочный крем-брюле, а Скалли смаковала клубничный мильфей. Как бы осторожно она ни действовала, ей никак не удавалось справиться с пирожным так, чтобы то не развалилось, и теперь она старательно собирала ложкой миндальный крем и кусочки ягод и водружала их на рухнувший слой воздушного слоеного теста, чтобы прочувствовать вкус десерта целиком.

— Я понятия не имела, что здесь есть погреб. — Аннетт беспомощно развела руками. Скалли бросила на нее скептический взгляд, а Малдер охотно закивал.

— В Новом Орлеане их обычно не бывает, со здешней-то почвой, — сообщил он, и Скалли раздраженно закатила глаза, ожидая, что напарник попытается впечатлить собеседницу рассказами о всплывающих гробах. Но тот предусмотрительно воздержался от таких подробностей.

— Нам нужно побеседовать с мисс Харрис, — сухо сказала Скалли.

— Bien entendu. Она сейчас здесь, в столовой.

Агенты переглянулись. Скалли кивнула Малдеру, и тот, любезно кивнув Аннетт в знак благодарности за десерт, отправился на поиски «старой кошелки», как окрестила мисс Харрис Скалли, когда рассказывала напарнику о своих приключениях.

Оставшись наедине, мадам Арно и Скалли какое-то время молча смотрели друг на друга, пока Аннетт наконец не заговорила:

— Я понимаю ваш гнев, агент Скалли. Но, поверьте, я не меньше вашего раздосадована тем, что история становится все запутаннее и никто не торопится говорить правду.

— Вы и сами не торопились говорить нам правду, — заметила Скалли.

— Oui, — согласилась Аннетт. — Но у меня, как вы знаете, есть на то веские причины личного свойства. — Она сделала паузу. — Я вам не очень-то нравлюсь, верно?

— Нравитесь или нет — какая разница? — Скалли равнодушно пожала плечами. — Мы расследуем преступление.

Аннетт поправила прическу и спросила:

— Хотите знать мое мнение? — Она махнула рукой. — Понимаю, что не хотите, да и не верите мне, но все же. Я убеждена, что в деле замешано нечто паранормальное. Я его чувствую. В этом доме оно повсюду — какое-то… присутствие.

Скалли не спеша размешивала сахар в кофе, исподлобья глядя на Аннетт и надеясь, что ее взгляд в полной мере передает то, что она думает об этом «шестом чувстве». Но мадам Арно это не остановило. Она наклонилась к Скалли и доверительно продолжила:

— А еще я думаю, что агент Малдер придерживается того же мнения. Вас это раздражает? — Заметив, что Скалли вот-вот готова вспылить, она примирительно подняла руку. — Bien, пусть время нас рассудит. А пока не желаете ли попробовать мои новые macaron? С лаймом и базиликом — то, что надо в такую жару. Да и сладкое вам пойдет на пользу.

— Это еще в каком смысле? — возмутилась Скалли.

Аннетт улыбнулась и придвинула к собеседнице тарелку с пирожными.

— Знаете, чем меня так привлекло кондитерское дело? Оно позволяет раскрепоститься, увидеть действительность в других красках, заглянуть туда, куда раньше заглянуть не решался. Расширить свои представления о мире.

— Благодарю, но широта моих представлений меня полностью устраивает, — холодно парировала Скалли. — К тому же я не вижу здесь никакой связи. Если, конечно, вы не имеете в виду клиническую картину кетоацидоза на фоне сахарного диабета.

— Кулинария — она как секс, — задумчиво произнесла мадам Арно, проигнорировав сарказм Скалли, и та чуть было не подавилась горячим кофе от неожиданности. Ей всегда казалось, что представления о чрезмерно раскованных европейцах и придерживающихся излишне пуританских нравов американцах — не более чем стереотипы. Но, кажется, ей придется поменять свое мнение, если эта едва знакомая француженка продолжит рассуждать о своей интимной жизни за чашечкой кофе.

— Чтобы хорошо готовить, на самом деле не требуется ничего, кроме сильного желания и фантазии, — разъяснила свою мысль Аннетт. — Точно так же, как в постели. Разве не так?

Скалли поняла, что стремительно краснеет, и, промолчав, попыталась скрыться за чашкой.