Имя твое - земля (СИ)

— А кондитерское дело — безусловно, вершина кулинарии, — не дождавшись ответа, продолжила мадам Арно, словно не замечая смущения собеседницы. — Оно само по себе прекрасно в своей… optionalité? Необязательности. Как любовь. Любовь и секс в одном флаконе — что может быть лучше? Разве что любовь, секс и дружба. Вы согласны, агент Скалли?

— У вас здесь есть телефон? — невпопад спросила та и торопливо засунула-таки пирожное в рот, надеясь, что оно избавит ее от необходимости продолжать этот странный и совершенно не уместный разговор.

***

Малдер догнал мисс Харрис как раз в тот момент, когда та собиралась отпереть дверь в святая святых — на кухню. В руке она держала какую-то бумажку и что-то сосредоточенно вычитывала на ней, нацепив очки. Малдер догадался, что это, скорее всего, код от замка, который пожилая дама никак не может запомнить.

— Мисс Харрис? Фокс Малдер, ФБР, — представился он. — Вам помочь?

Женщина махнула рукой.

— Не стоит. В другой раз. Все эти новомодные штуки не для меня. — Она вздохнула. — Чашки чая теперь так просто не возьмешь.

Малдер улыбнулся.

— Не ладите с новой хозяйкой?

— Я очень ей благодарна, что она не лишила меня работы, — искренне ответила мисс Харрис. — Просто тяжеловато привыкнуть к переменам в моем доме. Впрочем, он уже не мой. Да и не был никогда, — чуть подумав, грустно добавила она.

— Зато здесь остались места, о которых знаете только вы. Не так ли?

Мисс Харрис, серьезно посмотрев на Малдера, развернулась и, сев за стол, рукой показала ему на стул напротив. Он послушно опустился на указанное место.

Старушка поправила очки и, сложив руки на столе, какое-то время молчала, видимо, собираясь с мыслями.

— Наверное, раз такое дело, придется мне все рассказать.

— Да, сейчас самое подходящее время, — серьезно кивнул Малдер.

— Даже не знаю, с чего начать.

— Начните сначала, — предложил Малдер. — Я не тороплюсь.

— Ну что ж, сначала так сначала. — Мисс Харрис глубоко вздохнула и заговорила: — Тогда придется немного копнуть в прошлое. Видите ли, отец Мэттью Берка был другом и коллегой Ричарда — отца Миранды. Они вместе приобрели этот участок и построили на нем два дома. Забора здесь никогда не было. Дома разделял только сад. Мими и Мэттью вместе росли, крепко дружили, ну, а потом, конечно же, влюбились друг в друга. А затем… затем между их отцами как черная кошка пробежала. Конечно же, были замешаны деньги, но я точно не знаю, как. Ричард лишился большой части средств, а на семью Мэттью свалилось еще одно несчастье — две трети дома уничтожило пожаром. Но главное — дружбе пришел конец. Молодым строго-настрого запретили общаться. Миранду на год отправили в частный пансион. А между домами поставили забор. Хотя простоял он совсем недолго. Но что может быть слаще запретного плода? Конечно же, Мими и Мэттью продолжали встречаться тайком. В детали Миранда не посвящала даже меня — я все же не одобряла подобное, но точно знаю, что они не прекратили видеться.

Мисс Харрис перевела дыхание.

— В конечном итоге все у них само собой сошло на «нет». Мэттью отправили учиться в какой-то не самый престижный колледж: на большее у родителей не хватило денег. Вскоре умер Ричард, а спустя пару лет — и отец Мэттью. Постепенно все забыли, с чего началась вражда. И обе семьи просто жили бок о бок как едва знакомые люди. Мэттью учился, потом долго работал в другом штате, а когда наконец вернулся сюда, оказалось, что от былого Мэтти не осталось и следа. Довольно неприятным человеком он вырос, скажу я вам. Немного… озлобленным, что ли? Мне кажется, только Мими продолжала видеть в нем что-то особенное, хотя я ни разу не замечала, чтобы они разговаривали. Здоровались, улыбались друг другу и проходили мимо. Но вот семью ни один из них заводить не спешил: Мэттью-то женился совсем поздно, лет эдак в сорок пять. Жена его была сильно моложе. Так или иначе, самое странное было впереди.

Малдер кивнул, показывая, что внимательно слушает.

— На Рождество 67-го года мне позвонила сестра. Так уж получилось, что мы мало общались: она жила далеко, в Висконсине, шестеро детей. В общем, не до меня ей было все это время. А тут нужда заставила: тяжело заболел ее муж, и она не справлялась одна с детьми и попросила меня о помощи. Я поехала — а что делать? Полтора года прошло, прежде чем выбралась навестить Мими. И вот сидим мы, болтаем о том о сем, и тут я возьми и заговори про Мэттью — спросила, как он. А Миранда вдруг изменилась в лице, прямо побелела вся. Сказала, чтобы я впредь никогда не упоминала его имени в этом доме. Что она выбросила все фотографии, все письма, и слышать о нем больше не желает. Что уж там между ними произошло — одному Богу известно. Я снова уехала в Висконсин — и надолго: муж сестры умер, вот и пришлось мне остаться там — помочь растить младших. Вернулась сюда, когда они выросли, — лет десять назад. Миранда все эти годы жила совершенной затворницей. Из дома, считай, вовсе не выходила — бродила по нему, как призрак — и днем, и ночью. И тогда же я стала замечать в доме что-то странное…