Имя ветра

Мне вдруг сдавило горло, я судорожно сглотнул. Я даже не помнил, когда по мне в последний раз кто-нибудь скучал. Я почувствовал, как к горлу подступают горючие слезы.

– Да нет у меня никакой девушки. Честно!

Я еще раз сглотнул, пытаясь взять себя в руки.

– Сим, по-моему, мы что-то упускаем из виду, – Вилем смотрел на меня странно. – Взгляни-ка на него повнимательней!

Симмон смерил меня таким же аналитическим взглядом. Эти их пристальные взгляды выбили меня из колеи, и плакать мне сразу расхотелось.

– Ну-с, – сказал Вилем тоном преподавателя, – и сколько четвертей наш юный э-лир провел в универе?

На открытой физиономии Сима отразилось понимание:

– А-а!

– Никто не хочет мне объяснить, что к чему? – надулся я.

Вилем мой вопрос проигнорировал:

– Какие занятия ты посещаешь?

– Да все подряд, – ответил я, радуясь случаю пожаловаться на жизнь. – Геометрию, наблюдения в медике, симпатию для продолжающих, у Элксы Дала, и еще занимаюсь с Манетом в фактной.

Симмон, похоже, был несколько шокирован:

– То-то у тебя вид такой, словно ты целый оборот не спал!

Вилем кивнул сам себе:

– И ты ведь по-прежнему работаешь в мастерской у Килвина, верно?

– Ну да, пару часов каждый вечер.

Симмон пришел в ужас:

– И еще музыке учишься вдобавок? Ты с ума сошел?

– Да музыка – вообще единственное, что придает мне сил! – сказал я и дотронулся до лютни. – И потом, я не учусь. Мне просто нужно упражняться.

Вилем с Симмоном переглянулись.

– Как ты думаешь, долго ли ему осталось?

Симмон смерил меня взглядом:

– Полтора оборота, в лучшем случае.

– Это вы о чем?

Вилем подался ко мне:

– Рано или поздно всякий из нас откусывает больше, чем может проглотить. Но некоторые студенты просто не соображают, когда пора выплюнуть лишнее. И они выгорают. Либо уходят из универа, либо проваливаются на экзаменах. Некоторые трогаются, – Вилем постучал себя по лбу. – Обычно такое случается с теми, кто учится первый год.

Он многозначительно взглянул на меня.

– И вовсе я не откусил больше, чем могу проглотить! – возразил я.

– В зеркало посмотрись, – напрямик предложил Вилем.

Я открыл было рот, чтобы заверить Вила с Симом, что со мной все в порядке, но тут услышал колокол, и мне хватило времени только на то, чтобы проститься второпях. И то мне пришлось бежать бегом, чтобы успеть на симпатию для продолжающих.

Элкса Дал стоял между двух жаровен среднего размера. Со своей аккуратно подстриженной бородкой, в черной магистерской мантии, он по-прежнему напоминал мне стандартного злого волшебника, который фигурирует во множестве скверных атуранских пьес.

– Каждому из вас следует помнить, что симпатист связан с огнем, – говорил он. – Мы его хозяева и слуги.

Он сунул руки в длинные рукава и снова принялся расхаживать взад-вперед.

– Мы – хозяева огня, потому что мы им повелеваем, – Элкса Дал хлопнул ладонью по ближайшей жаровне, она негромко зазвенела в ответ. – Энергия, содержащаяся во всем сущем, принадлежит арканисту. Мы приказываем огню, и огонь повинуется.

Дал медленно прошел в другой угол класса. Жаровня у него за спиной приугасла, в то время как та, к которой он приближался, вспыхнула и разгорелась. Я оценил его артистизм.

Дал остановился и снова развернулся лицом к студентам:

– И в то же время мы – слуги огня. Поскольку огонь – наиболее распространенный источник энергии, а без энергии все наши способности симпатиста мало чего стоят.

Он повернулся спиной к классу и принялся стирать формулы с грифельной доски.

– Соберите свои материалы, и давайте посмотрим, кого мы сегодня столкнем лбами с э-лиром Квоутом!

И стал писать мелом список студентов. Мое имя шло первым.

Три оборота тому назад Дал начал заставлять нас соревноваться друг с другом. Он называл это «поединками». И, хотя это вносило приятное разнообразие в рутину лекций, эти занятия имели несколько мрачный подтекст.

Каждый год арканум покидала примерно сотня студентов, и примерно четверть из них – с гильдерами. А это означало, что каждый год в мир выходила новая сотня людей, обученных симпатии. Людей, с которыми тебе по той или иной причине, возможно, когда-нибудь придется помериться волей. Дал никогда об этом не говорил, но мы понимали, что нас обучают чему-то, выходящему за рамки обычной сосредоточенности и находчивости. Нас обучали сражаться.

Элкса Дал тщательно следил за результатами поединков. В своем классе из тридцати восьми студентов я пока что остался единственным непобежденным. К этому времени даже самые твердолобые и недовольные студенты вынуждены были признать, что меня не просто так приняли в арканум.

Кроме того, на поединках можно было слегка подработать: втихомолку делались ставки. Желая подзаработать на своих собственных поединках, мы с Совоем делали ставки друг на друга. Хотя у меня, как правило, лишних денег не водилось.

Так что мы с Совоем не случайно столкнулись, собирая материалы. Я передал ему под столом две йоты.

Он сунул их в карман, не взглянув в мою сторону.

– О боги, – вполголоса сказал он, – какие мы сегодня самоуверенные!