Имя ветра

Вот, предположим, сидите вы в трактире. Слушаете, как я играю. Смеетесь, плачете, в общем, восхищаетесь моим искусством. Потом вам хочется как-то выразить свое одобрение, но у вас нет столько денег, чтобы вручить мне увесистый кошелек, как это делают зажиточные купцы или дворяне. Поэтому вы предлагаете угостить меня выпивкой.

Но выпивкой меня уже угощали. А может, и не раз. А может, я хочу сохранить ясную голову. И что же мне делать, отказываться? Да нет, конечно! Зачем же добру пропадать? Кроме того, вы, скорее всего, почувствуете себя уязвленным.

Поэтому я любезно соглашаюсь и прошу у буфетчика грейсдельского меду. Или соунтена. Или какого-нибудь белого вина особого урожая.

Дело не в названии. Дело в том, что на самом деле такого напитка не существует. И буфетчик наливает мне воды.

Вы платите за напиток, я вас любезно благодарю, и все расходятся довольные. Потом буфетчик, заведение и музыкант делят выручку на троих.

Более того, в некоторых особо утонченных питейных заведениях можно записать выпивку на свой счет, вроде кредита на будущее. Вот и в «Эолиане» можно было так делать.

Вот почему я, невзирая на то, что прозябал в бедности, мог себе позволить принести на столик, за которым ждали меня Вил с Симом, целую бутылку черного скаттена.

Пока я садился за стол, Вил одобрительно окинул бутылку взглядом:

– По какому поводу шикуем?

– Килвин одобрил мою симпатическую лампу. Так что перед вами – новоиспеченный мастер-артефактор арканума! – сообщил я с долей самодовольства. Большинство студентов ходили в учениках четверти три-четыре. Про то, что с лампой вышло не все гладко, я предпочел умолчать.

– Давно пора, – сухо заметил Вил. – Сколько времени тебе на это потребовалось, почти три месяца? Люди начали поговаривать, что ты, мол, уже не тот.

– Я думал, вы за меня порадуетесь, – сказал я, отковыривая сургуч с пробки. – Возможно, я, наконец-то, перестану считать каждый пенни.

Сим хмыкнул.

– Ну, на выпивку тебе все же хватает! – заметил он.

– Пью за то, чтобы тебе и дальше сопутствовал успех в работе артефактора, – сказал Вил, пристукнув по столу почти опустевшим стаканом. – Авось ты нас еще не раз угостишь в будущем!

– Ну и опять же, – сказал я, распечатывая бутылку, – всегда есть шанс, что я сумею напоить тебя настолько, что в один прекрасный день ты все же пустишь меня в архивы, когда будешь дежурить на входе!

Говоря это, я старательно сохранял шутливый тон и мельком взглянул в его сторону, проверяя реакцию.

Вил медленно отхлебнул, не глядя мне в глаза:

– Не могу.

В животе у меня сделалось кисло от разочарования. Я махнул рукой, словно мне не верилось, что он принял мою шутку всерьез.

– Да знаю, знаю!..

– Я об этом подумывал, – перебил меня Вилем. – Учитывая, что наказан ты незаслуженно и я знаю, как это тебя огорчает.

Он отхлебнул еще вина.

– Лоррен периодически кого-нибудь выставляет из архивов. На несколько дней – тех, кто слишком громко болтал в усыпальне. На несколько недель – за небрежное обращение с книгами. Но вообще запретить вход в архивы – совсем другое дело. Такого несколько лет не случалось. Об этом все знают. И если тебя кто-нибудь увидит… – Он покачал головой. – Я лишусь своей должности скриба. И нас обоих могут исключить.

– Да не казнись ты так, – сказал я. – Сам факт, что ты об этом думал, уже многое значит…

– Что-то мы все чересчур расчувствовались, – перебил Сим, пристукнув стаканом по столу. – Откупоривай уже эту бутылку, и давайте-ка выпьем за то, чтобы Килвин впечатлился успехами Квоута и поговорил с Лорреном, чтобы тот отменил свой запрет!

Я улыбнулся и принялся вкручивать штопор в пробку.

– У меня есть идея получше, – возразил я. – Голосую за то, чтобы выпить за пожизненное смятение и угнетение некоего Амброза Джакиса!

– Ну, тут мы, я думаю, все «за», – ответил Вил, поднимая стакан.

– Боже великий! – вполголоса произнес Симмон. – Вы только поглядите, что Деох добыл!

– А что такое? – спросил я, сосредоточась на том, чтобы вытянуть пробку, не разломав.

– Он снова ухитрился завладеть самой красивой женщиной из присутствующих! – проворчал Сим с несвойственной ему угрюмостью. – За такое человека поневоле возненавидишь!

– Ну, Сим, твои вкусы по части женщин в лучшем случае сомнительны.

Пробка вылетела с приятным чпоканьем, и я торжествующе продемонстрировал ее своим товарищам. Они не обратили на меня внимания: их взгляды были прикованы к дверям.

Я обернулся, посмотрел, помолчал.

– Это же Денна!

Сим оглянулся на меня:

– Денна?

Я нахмурился:

– Ну, Дианне. Денна. Та самая, про кого я вам тут рассказывал. Та девушка, что пела со мной. У нее много разных имен. Не знаю почему.

Вилем пристально посмотрел на меня.

– Вот это и есть твоя девушка? – переспросил он крайне недоверчиво.

– Девушка Деоха, – мягко уточнил Симмон.

Да, похоже, так оно и было. Мускулистый красавец Деох разговаривал с нею со своей обычной непринужденностью. Денна смеялась, небрежно обвив его рукой. Я смотрел, как они болтают, и грудь у меня наливалась свинцовой тяжестью.