Имя ветра

Я бежал, а пламя ширилось. Оно распространялось по двум рукавам, которыми костная смола стекала в стоки. Языки огня взметывались вверх с ужасающей свирепостью, образуя две огненных завесы, надежно отгородивших дальний угол мастерской. Пламя было уже с меня ростом, и все росло и росло.

Фела выбралась из-за верстака и побежала вдоль стены в сторону одного из отверстий в полу. Поскольку костная смола стекала в решетку, у самой стены образовался проход, свободный от пламени и тумана. Фела уже готова была проскользнуть в него, как вдруг черный туман повалил из-под самой решетки. Девушка коротко, испуганно вскрикнула и отшатнулась. Туман вспыхивал, поднимаясь вверх, окутывая все вокруг клубящимся морем огня.

Я наконец миновал последний стол. Не останавливаясь, я задержал дыхание, зажмурился и перемахнул через туман, не желая, чтобы жуткая едучая субстанция попала мне на ноги. Руки и лицо мне опалило жаром, но мокрая одежда спасла меня от огня и ожогов.

Поскольку глаза у меня были зажмурены, приземлился я неудачно, ушибившись бедром о каменный угол стола. Не обращая внимания на боль, я кинулся к Феле.

Она отступала от огня в сторону внешней стены мастерской. Теперь она смотрела на меня, вскинув руки, словно пыталась защититься.

– Опусти руки! – крикнул я, подбегая к ней и обеими руками разворачивая мокрый насквозь плащ. Не знаю, услышала ли меня Фела за ревом пламени, но, как бы то ни было, она меня поняла. Она опустила руки и шагнула навстречу плащу.

На последних шагах я оглянулся назад и обнаружил, что пламя разрастается еще стремительней, чем я ожидал. Туман стелился по полу слоем в фут глубиной, черный, как смола. Пламя было таким высоким, что я даже не мог заглянуть на ту сторону, не говоря уж о том, чтобы хотя бы прикинуть, насколько широка огненная стена.

Прежде чем закутать Фелу плащом, я приподнял его повыше, так, чтобы полностью спрятать ее голову.

– Я тебя понесу! – крикнул я, заматывая ее в плащ. – А то у тебя ноги сгорят, если ты попытаешься пройти сквозь огонь!

Она что-то ответила, но слои мокрой ткани заглушили ее голос, и я все равно бы ничего не разобрал за ревом пламени.

Я вскинул ее – не на руках, перед собой, как какой-нибудь сказочный Прекрасный Принц, а на плечо, как мешок картошки. Ее бедро сильно уперлось мне в плечо, и я бросился в огонь. В грудь ударил жар, я вскинул свободную руку, чтобы защитить лицо, молясь, чтобы мокрые штаны хотя бы отчасти спасли мои ноги от едкого, жгучего тумана.

Непосредственно перед тем как войти в пламя, я набрал полную грудь воздуха, но воздух оказался острым и кислым. Я рефлекторно закашлялся и снова глотнул обжигающего воздуха, входя в огонь. Я почувствовал резкий холод тумана в районе щиколоток, а потом меня окутало пламенем. Я бежал, кашляя, задыхаясь, вновь и вновь глотая ядовитый воздух. Голова кружилась, во рту появился аммиачный привкус. Какая-то отстраненная, рациональная часть моего сознания подумала: «Ну правильно, чтобы оно было летучим».

И все.

Когда я очнулся, первым делом в голову мне пришло совсем не то, что вы могли бы подумать. Но, с другой стороны, не так уж это и удивительно, если вы вспомните себя в молодости.

– Сколько времени?! – вскинулся я.

– Первый колокол после полудня, – ответил женский голос. – Только не вздумай вставать!

Я бессильно рухнул на кровать. Час назад я должен был встретиться с Денной в «Эолиане»…

Глубоко несчастный, с кислым, тянущим ощущением под ложечкой, я огляделся по сторонам. Отчетливый антисептический привкус воздуха говорил о том, что я где-то в медике. Койка говорила о том же: достаточно удобная, чтобы на ней спать, но не настолько удобная, чтобы на ней захотелось разлеживаться.

Повернув голову, я увидел знакомые ярко-зеленые глаза, обрамленные коротко стриженными светлыми волосами.

– А-а! – я успокоился и опустил голову на подушку. – Привет, Мола!

Мола стояла у одного из высоких столов, тянущихся вдоль стен палаты. Традиционная темная одежда работающих в медике заставляла ее бледное лицо казаться еще бледнее.

– Привет, Квоут, – ответила она, не переставая заполнять отчет о ходе лечения.

– Я слышал, тебя наконец повысили до эль-те? – сказал я. – Поздравляю! Все знают, что ты уже давно этого заслуживала.

Она подняла глаза, бледные губы слегка растянулись в улыбке:

– Я смотрю, твоим золотым устам пламя не повредило. – Она положила перо. – А в остальном ты как себя чувствуешь?

– Ну, ноги не болят, но онемели, так что, по-видимому, я их обжег, но вы с этим уже что-то сделали. – Я приподнял покрывало, заглянул под него, потом аккуратно опустил его на место.

– Ну, и кроме того, я чувствую себя совершенно раздетым.

Тут я ощутил прилив паники:

– А Фела как? С ней все в порядке?

Мола серьезно кивнула и подошла поближе к кровати.

– У нее пара ушибов, после того как ты ее уронил, и лодыжки слегка обожжены. Однако она отделалась куда легче твоего.

– А все остальные, кто был в фактной?