Имя ветра

– Ну, другие места я тебе на людях показать не могу, – сказала она, слегка поморщившись, и передернула бедрами – надо сказать, это меня сильно отвлекло от темы.

– Ну, надеюсь, ничего серьезного?

Она скроила свирепую мину:

– Ну, знаешь ли! Я рассчитываю, что в следующий раз ты будешь поаккуратнее. Когда девушке спасают жизнь, она все-таки ожидает более любезного обращения.

– И то верно, – сказал я, успокаиваясь. – Будем считать, что это был пробный старт.

На миг между нами воцарилась тишина, и улыбка Фелы немного потускнела. Она было потянулась ко мне, потом замялась и уронила руку.

– Нет, Квоут, серьезно, я… Это был самый страшный момент в моей жизни. Всюду огонь, и… – Она потупилась и заморгала. – Я знала, что вот-вот погибну. Нет, правда, я все понимала. И стояла, как… как кролик какой-нибудь! – Она подняла голову, сморгнула слезы и снова просияла улыбкой, такой же ослепительной, как всегда. – И тут вдруг ты, прямо сквозь огонь! Это было самое потрясающее, что я видела в своей жизни. Это было, как… Ты когда-нибудь «Деонику» смотрел?

Я кивнул и улыбнулся.

– Это было, как будто Тарсус вырвался из ада! Ты прошел сквозь пламя, и я поняла, что все будет в порядке.

Она сделала полшага в мою сторону и коснулась моей руки. Я чувствовал тепло ее ладони сквозь рубашку.

– Я вот-вот должна была погибнуть… – Она осеклась, смутилась. – Ой, ну вот, я повторяюсь.

Я покачал головой:

– Неправда. Я же тебя видел. Ты искала выход.

– Нет. Я просто стояла столбом. Совсем как те глупые девчонки в сказках, которые читала мне маменька. Я их всегда терпеть не могла. Я спрашивала: «Ну почему она не вытолкнула ведьму в окно? Почему не подсыпала людоеду яду?»

Фела снова опустила голову, и ее волосы упали, закрывая лицо. Ее голос звучал все тише, тише, пока не превратился в шепот:

– «Почему она просто сидит и ждет, пока ее спасут? Почему бы ей не спастись самой?»

Я положил свою руку поверх ее руки, надеясь, что этот жест ее успокоит. И тут я кое-что заметил. Рука у Фелы не была тонкой и хрупкой, как я ожидал. Это была сильная, мозолистая рука скульптора, привычная к многочасовым трудам с молотком и резцом.

– Рука-то у тебя не девичья, – сказал я.

Она вскинула голову, посмотрела на меня, глаза у нее блестели от набежавших слез. Издала удивленный смешок, наполовину похожий на всхлип.

– У меня… что?

Я зарделся от смущения, сообразив, что я только что ляпнул, однако продолжал:

– Это не ручка какой-нибудь изнеженной принцессы, которая только и знает, что плести кружева и ждать принца, который ее спасет. Это рука женщины, которая сплетет веревку из собственных волос и спустится по ней, чтобы вырваться на волю, или убьет людоеда, когда тот уснет.

Я посмотрел ей в глаза.

– Это рука женщины, которая могла бы и сама выбраться из огня, если бы я не подоспел. Может, она и обожглась бы, но сумела бы спастись.

Я поднес ее руку к губам и поцеловал. Это выглядело сейчас наиболее уместным.

– Но все равно, я рад, что оказался рядом и сумел помочь.

Я улыбнулся.

– Так что, говоришь, как Тарсус?

Она вновь ослепила меня своей улыбкой:

– Как Тарсус, Прекрасный Принц и Орен Велсайтер в одном лице! – со смехом ответила она и стиснула мою руку. – Иди-ка взгляни. Я тебе кое-что приготовила.

Фела отвела меня к столику, за которым сидела, и протянула матерчатый сверток.

– Я спросила у Вила с Симом, что бы такое тебе подарить, и мне показалось, что это будет кстати…

Она умолкла и вдруг застеснялась.

Это был плащ. Цвета темно-зеленой листвы, из хорошей ткани, отличного покроя. Эту вещь явно не у старьевщика купили. Сам я себе такую одежду позволить никогда бы не смог.

– Я велела портному сделать много-много кармашков, – нервно сказала она. – Вил с Симом оба упомянули о том, что это важно.

– Какая прелесть! – сказал я.

Она снова просияла улыбкой.

– Мерок я не знала, пришлось заказывать наугад, – созналась она. – Давай поглядим, впору ли он тебе.

Она взяла у меня плащ, подступила вплотную и накинула его мне на плечи. Ее руки обвили меня чем-то очень похожим на объятия.

Я застыл, выражаясь словами Фелы, как кролик какой-то. Она была так близко, что я чувствовал ее тепло, а когда она нагнулась, чтобы поправить плащ у меня на плечах, одна из ее грудей задела мою руку. Я застыл неподвижно, словно статуя. Через плечо Фелы я видел, как ухмыляется Деох, глядя на нас через зал, со своего места у дверей.

Фела отступила назад, смерила меня критическим взглядом, снова подступила и поправила застежку на груди.

– Тебе идет, – сказала она. – Этот цвет подчеркивает цвет твоих глаз. Не то чтобы они в этом нуждались. Я за весь сегодняшний день не видела ничего зеленее. Будто кусочек весны.

Когда Фела отступила, чтобы полюбоваться своими трудами, я заметил знакомую фигурку, которая выскользнула из «Эолиана» через входную дверь. Денна! Я лишь мельком увидел ее профиль, однако узнал ее так же уверенно, как узнал бы собственные руки. Что она увидела, какие выводы сделала – об этом я мог только догадываться.