Имя ветра

Я нащупал бурашник, приставший к подолу плаща, отцепил его и бросил в огонь.

– По-моему, я знаю, что случилось на хуторе Маутенов.

Она насторожила уши:

– Ну-ка, ну-ка?

– Весь вопрос в следующем: почему чандрианы напали именно в этом месте, именно в это время?

– Потому что свадьба, ясно же.

– Но почему именно на эту свадьбу? Именно в эту ночь?

– Почему бы тебе просто не сказать, что ты думаешь? – спросила Денна, потирая лоб. – Не пытайся подвести меня к какому-то внезапному озарению, как будто ты мой учитель.

Я снова вспыхнул от смущения:

– Извини.

– Не извиняйся. В другое время я бы с удовольствием поразгадывала твои загадки, но сегодня у меня был трудный день, и голова болит. Просто перейди сразу к выводам.

– Дело в какой-то вещи, которую Маутен нашел, раскапывая старую горную крепость ради камня. Он что-то такое откопал в развалинах и несколько месяцев распускал об этом слухи. И чандрианы прослышали об этом и явились, чтобы украсть эту вещь! – торжественно закончил я.

Денна нахмурилась:

– Что-то не сходится. Если им просто была нужна эта вещь, они могли бы дождаться конца свадьбы и просто убить молодоженов. Так куда проще.

Я несколько сник:

– Да, ты права…

– Все выглядело бы куда логичнее, если бы на самом деле им было нужно избавиться от всех, кто знал об этой вещи. Как старый король Селон, когда он думал, что его регент собирается уличить его в предательстве. Он убил всю его семью и поместье сжег, чтобы удостовериться, что никакие слухи не просочились наружу и никаких доказательств никто не найдет.

Денна кивнула на юг.

– Поскольку все, кто знал эту тайну, должны были быть на свадьбе, чандрианы могли прийти, убить всех, кто хоть что-нибудь знал, и уничтожить либо похитить саму эту вещь, что бы это ни было.

Она взмахнула рукой.

– И все чисто!

Я был ошеломлен. Не столько тем, что сказала Денна, – хотя это, конечно, было лучше моих собственных догадок. Я вспомнил, что произошло с моей труппой. «Чьи-то родители пели песни, которых петь не следует!» Но мало того что они убили моих родителей – они убили всех, кто был достаточно близко, чтобы услышать хотя бы отрывок песни.

Денна закуталась в мое одеяло и свернулась клубочком, спиной к костру.

– Предоставляю тебе поразмыслить над моей несравненной мудростью, а я пока посплю. Разбуди меня, когда тебе понадобится еще до чего-нибудь додуматься.

Не уснул я в основном благодаря усилию воли. У меня был долгий, утомительный день, я проехал верхом шестьдесят миль и отшагал еще полдюжины. Но Денна была ранена и больше моего нуждалась в сне. Кроме того, мне хотелось посмотреть, не вспыхнет ли снова на севере синий огонь.

Синего огня не было. Я подкидывал дрова в костер и рассеянно гадал, встревожены ли Вил и Сим моим внезапным исчезновением из универа. А что Арвил, Элкса Дал, Килвин? Не станут ли они теряться в догадках, что со мной случилось? Надо было записку оставить…

Следить за временем у меня возможности не было: звезды по-прежнему были затянуты тучами. Однако я успел раз шесть или семь подкинуть дров в костер, как вдруг увидел, что Денна напряглась и внезапно пробудилась. Она не вскинулась, не вскочила, но ее ровное дыхание затихло, и я увидел, как ее темные глаза дико мечутся из стороны в сторону, будто она не понимает, где находится.

– Извини, – сказал я, в основном затем, чтобы она могла сосредоточиться на чем-нибудь привычном. – Я тебя разбудил, да?

Она успокоилась и села.

– Нет, я… нет. Вовсе нет. Ну все, я пока спать больше не хочу. Может, хочешь вздремнуть? – Она протерла глаза и всмотрелась в меня поверх костра. – Дурацкий вопрос. Ты выглядишь ужасно.

Она принялась выпутываться из одеяла.

– На вот…

Я отмахнулся:

– Оставь его себе. Меня и плащ вполне устраивает. – Я накинул капюшон и улегся на траву.

– Какое благородство! – ласково поддела она, накидывая одеяло себе на плечи.

Я положил руку под голову, попытался было придумать остроумный ответ, да так и заснул.

Я проснулся, смутно припоминая, что мне снилось, будто я иду по многолюдной улице, и увидел над собой лицо Денны, красноватое и резко очерченное пламенем костра. В целом пробуждение получилось очень приятным.

Я уже собирался сказать ей об этом, но тут она прижала мне палец к губам, чем отвлекла меня примерно восемнадцатью различными способами.

– Тише! – вполголоса сказала она. – Слушай!

Я сел.

– Слышишь? – спросила она немного погодя.

Я склонил голову набок.

– Только ветер…

Она замотала головой и жестом оборвала меня:

– Вот!

Теперь я услышал. Поначалу я подумал, будто это камнепад, – но нет, эти звуки не затихали вдали, как грохот камнепада. Было больше похоже на то, словно вверх по склону что-то волокут.

Я вскочил на ноги и огляделся. Пока я спал, облака разошлись, и теперь луна озаряла лежащие вокруг земли бледно-серебристым светом. Наше кострище было до краев наполнено тлеющими углями.