Имя женщины бессмертно

Секундная пауза. Улыбка, балансирующая между неловкостью, стеснением и приливом счастья от нежности. Поднявшись с подлокотника кресла, я направилась к нему кошачьей походкой. Встала перед ним, оголив душу, а вместе с ней и плечи, с которых спустились лямки жемчужной сорочки. Перед ним предстала и моя голая грудь. Он некоторое время смотрел на нее глазами, полными любви и нежности, а уже через мгновение одарил ее множеством поцелуев, в конце которых, в притворной борьбе, с меня упали остатки длины платья. Моя округлая грудь так часто вздымалась и опускалась, словно била в тревожный барабан Купидона, призывая к немедленному штурму на случай, если непременная капитуляция будет отклонена. Его подрагивающие от вожделения губы приглашали, нет, провоцировали мой впившийся поцелуй, слитые в зачатии со вздохами и полузакрытыми глазами. Дальнейшее сопротивление не предполагалось. То, что последовало за этим, можно лучше представить, чем описать.

Мы сделали буквально минуту перерыва, чтобы жадно набрать воздуха в легкие. Я раскраснелась и немного задыхалась от накатившей страсти. Нам было мало. Я громко прошептала ему прямо в ухо:

«Эдвард, милый, я так люблю тебя. Я хочу быть всю жизнь с одним тобой. Стань моими легкими. Я отдаю тебе свою душу за бесценок!»

«Лилит, я тоже люблю тебя», — с усталой улыбкой, он нежно гладил большим пальцем мою щеку.

«Эдвард, не многого ли я попрошу, но я так хочу тебе сказать это прямо сейчас. Если не скажу, я умру сейчас же! Не могу больше бороться с собой!».

«Говори же, мой нежный ангел».

«Будь только моим. Давай поженимся…Почему молчишь?», — я, подавляя страх, в котором я вязла с головой после этих желанных мною слов, смотрела ему в расширенные зрачки.

«Лилит, чтобы нам пожениться мне придется развестись с ней. Ты понимаешь, о чем просишь меня?»

«Конечно. И в чем проблема? Ты любишь меня, а не ее, ведь так?».

В поте лица твоего будешь есть хлеб, доколе не возвратишься в землю, из которой ты взят, ибо прах ты, и в прах возвратишься.

(Бытие 3:19)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

ЖЕНЩИНА ЧУЖАЯ

Так, став любовницей Эдварда Стэнсгейта, я совершила ошибку, которая была обычной для многих куртизанок — попыталась заменить официальную жену. Необдуманный шаг. Неблагоразумность, которая быстро привела к моему падению.

«Эд, я хочу сделать тебе подарок. Это гипсовый слиток моей кисти. Прошу, прими его. В знак моей нежности, что я дарю, прикасаясь к твоему лицу».

«Боже, Лилит, оставь это себе. Куда прикажешь мне нести это? Домой к жене?»

«Черт возьми, Эдвард, только попробуй еще раз произнести наименование родственной связи с этой женщиной, и я повешусь сегодня же вечером!»

«Лил, ты сумасшедшая! Все, я убираюсь отсюда, делай что хочешь! Честно, мне надоело», — схватив свой серый пиджак, он стремительной походкой направился к выходу из моего поместья.

«Я дал тебе все! Все что у тебя было — славу, деньги, дом, вещи, прислугу, машину, я могу перечислять долго, но тебе стало мало! Ты забыла свое место. На этом все кончено», — развернувшись вновь лицом ко мне, прокричал он.

Я завизжала так пронзительно в попытке или убить себя этой вибрацией, или излечить. Эдвард на секунду остановился, прижав руки к ушам, а затем еще решительнее, чем прежде, направился в сторону входной двери, прибавляя шаг, наполненный подавленным гневом.

Я побежала за ним. Кинулась к его ногам, не жалея коленей. Весь дом наполнился моими криками боли. Словно сама не своя, я цеплялась за его штанину, как напуганный одиночеством ребенок. Эдвард брезгливо тряхнул ногой и резко захлопнул дверь. Я просидела так буквально мгновение, затем, в безумии, побежала за ним, крича вслед что-то неразборчивое.

«Лилит, ты совсем ненормальная?! Ночь на дворе, ты простудишься, иди домой!».

Мое лицо исказила улыбка:

«Ты заботишься о том, чтобы я не замерзла. Я так рада, что ты все же любишь меня», — кинулась я ему на шею.

«Черт подери, отстань от меня! После этой сцены мы с тобой никогда не увидимся. И сказал я про дом лишь, чтобы ты ушла, а не из заботы! Как чужой человек может проявлять заботу и любовь, если ты сама себя не уважаешь?».

От этих слов я начала плакать еще сильнее, снова переходя на крик, но не отпуская его. Обхватывала его шею словно щупальцами, в попытках навсегда пустить в него корни.

«Эд, я люблю тебя, только, прошу не уходи! Я умоляю, не уходи от меня! Я была не права. Не нужно жениться, будем просто встречаться, только останься со мной этой ночью! Я…».

Воздух зазвенел от хлесткой пощечины. Опешившая я, держалась одной рукой за щеку, а второй облокотилась на землю, на которой оказалась ни то от удара, ни то от потрясения.

«Ты мне противна. Не приближайся», — он дополнил свои слова смачным плевком мне под ноги. Высмотрев, что я, кажется, хотя бы пришла в чувства, он стремительно пошел, все больше поглощаясь сумраком ночи.