Имитация

Через минуту-другую они уже были в постели, и Гела, громко вскрикивая и содрогаясь всем телом, с ликованием время от времени сообщала ему счет оргазмов: четвертый… пятый… шестой… Потом они лежали рядом, голова Гелы покоилась на руке Олега, оба тяжело дышали и у обоих были счастливые лица. Отдышавшись, Гела мечтательно промурлыкала:

— Еще бы разиков четыре…

Ей как всегда не хватило. Но Олег больше уже не мог, и Гела не настаивала.

— Почему ты вчера так долго не приходил? — спросила она.

Олег рассказал о событиях минувшего дня.

Гела выслушала и пожалела его:

— Достается тебе.

— Больше не сердишься? — спросил Олег.

— С какой стати? У мужчины служба и должна быть на первом месте.

— А девушки — потом?

— Девушки — потом. Хотя девушкам это может и не нравиться. — Помолчав спросила: — Как твой сосед по комнате? Не беспокойный?

— Да нет, — сказал Олег.

— За воротник не закладывает?

— Не замечал.

— Хорошо…

— Ты Орлинкова знала?

— Слышала фамилию. А что?

— Да так… Вчера мой сосед просил помочь его вдове…

— А с самим Орлинковым что случилось?

— Темная история. Был директором завода и вдруг покончил с собой. А вдова спустя полтора с лишним месяца решила, что его убили. Теперь хочет, чтобы по факту убийства было возбуждено уголовное дело. Ну, и Карташов попросил порекомендовать ей опытного сыщика.

— А твой сосед кем вдове приходится?

— Просто знакомый. А может, и любовь у них, не спрашивал.

— Ты порекомендовал сыщика?

— Сказал, что убийствами занимается прокуратура.

— Правильно! Зачем тебе еще в это дерьмо влезать, сам говоришь: темная история. Впрочем, как хочешь, — она зевнула. — Твои служебные дела меня не касаются.

— А что тебя касается?

— Наши отношения вне служебных сфер. И только.

— Ну, а девушки? — улыбнулся Олег.

— А девушки — потом. И давай спать.

— Давай, — Олег приподнялся на постели и безрадостно поискал глазами стул, на который Гела обычно выкладывала для него второе одеяло.

Стул оказался на месте, но одеяла на нем не было.

— Хватит нам одного, — сказала Гела.

Олег обернулся, поглядел удивленно:

— Не расслышал, что ты такое пробормотала…

Гела хохотнула:

— Не придуривайся, гаси свет и ложись рядышком!

— Что, втроем будем спать? — спросил Олег.

— Кир больше не придет, — сказала Гела.

16. Брянцев

— Сережа, ты?

— Не знаю: с утра не смотрелся в зеркало, — ответил красивый певучий баритон. — Может, подменили за это время.

— Филипп на проводе. Можешь теперь звать меня Филом.

— Привет, Фил! Кто тебя так обозначил?

— Не телефонный разговор.

— Ну, приходи через… полтора часа, у меня тут кой-какие срочные дела.

* * *

Через полтора часа с минутами Филипп вошел в кабинет Сергея Алексеевича Брянцева, старшего следователя по особо важным делам областной прокуратуры, младшего советника юстиции и своего давнего приятеля. Им не раз приходилось сотрудничать при раскрытии довольно запутанных дел. Да вот и совсем недавно занимались делом двухлетней давности, от которого последовательно открестились две следственно-оперативных группы, а Брянцев взялся только потому, что когда-то, еще в студенческие годы, был влюблен в потерпевшую, которая тоже училась тогда в юридическом институте, он на четвертом, она — на втором курсе. Потом она долгое время работала нотариусом, вышла замуж за предпринимателя, прожила с ним три года и однажды ее обнаружили в ванне с водой и с явными признаками удушения. Муж в это время находился в длительной командировке, у всех, кого можно было заподозрить в убийстве, безупречное алиби, а из квартиры ничего не было похищено. Поначалу Брянцев и сам не очень-то верил в успех — так, по крайней мере, казалось Филиппу. Мало удовольствия заново отрабатывать уже отработанные версии. Куда интереснее раскрывать преступления по горячим следам. Но Брянцев упрямо твердил: «Меня замучит совесть, если Юлина душа не найдет упокоения». Это походило на сдвиг по фазе, и члены третьей по счету следственно-оперативной группы многозначительно переглядывались, слыша от «важняка» такие аргументы в пользу продолжения зашедшего в тупик расследования.

Переглядывались до тех пор, пока не было установлено, что у мужа потерпевшей была сожительница в том городе, где он в момент убийства отбывал командировку, и она в то время находилась на четвертом месяце беременности. Оказалось, что алиби мужа потерпевшей подтверждали брат и дядя сожительницы. В конце концов было неопровержимо доказано, что муж в ночь убийства Юлии побывал-таки в своей екатеринбургской квартире.