Иммунитет для души

Старый город, исполненный духом Баварии, памятниками и сувенирными лавками, мы проходили медленно, делали остановки и фотографии, которые, к сожалению, уже утеряны. Папаша, вжился в роль экскурсовода-переводчика, иногда болтал с местными торговцами, всегда знал куда идти и в какой закоулок свернуть. Его живые рассказы отличались подробностью и колоритом… В полдень мы отдыхали в тени деревьев на ступеньках необычного фонтана Wasserpilzbrunnen, который напоминает одновременно и сказки братьев Гримм, и развалины древнего Рима, и нанотехнологии будущего. Футуристическое место. По заверению интернета никогда не работает – нескончаемая реконструкция идёт со дня открытия. Видимо, не в нашу смену. Рядом, буквально в сорока шагах на против вырастал из-под земли массивный Собор Пресвятой Девы Марии. Самое высокое здание Мюнхена. Снизу-вверх мы смотрели на символ города, на его две почти симметричные, устремленные на сто метров в небо башни из выцветшего от времени красного кирпича. Их покрывали шарообразные изумрудно-зелёные чешуйчатые купола, увенчанные круглыми золотыми наконечниками. Папаша в свойственной ему фривольной манере привёл к сравнению женскую грудь с набухшими после прелюдии сосками:

– Угадай, как горожане называют Собор?..

– Даже предполагать не хочу.

– А чем он знаменит?

– Не знаю.

– Что ты чувствуешь, глядя на всё строение?

– Холод. Какое-то леденящее чувство…

– По легенде построен по заказу дьявола…. Зайдя внутрь, чтобы принять работу, тот остался недоволен красотой строения и отсутствием окон. Проклиная архитектора Йорга фон Хальспаха, он в злобе сильно ударил ногой по полу. В расплавленной плите остался отпечаток сапога со шпорой. Бедный Йорг вскоре скончался… Знаешь, со временем многое обрастает домыслами…

Ближе к вечеру провожал нас ресторан, спрятанный в сводчатых подвалах Новой Ратуши, что на площади Marienplatz. Там ещё утром в одиннадцать часов под звон сорока трёх колоколов от башенных курантов на пятнадцать минут ожили тридцать две фигуры героев фольклора XVI века. За трибуной на главном балконе жених и невеста. Перед ними всадники с копьями, шуты и глашатаи. Взмахом руки открывается рыцарский турнир, где непременно и ежедневно победу добывает баварец. Всё заканчивается танцами. Другую, яркую свадьбу кронпринца Людвига с принцессой Терезой немцы отпраздновали в начале XIX века с таким устрашающим размахом, что до сих пор не могут остановится… Каждую годовщину устраивают на несколько недель самое грандиозное увеселительное гуляние на шесть миллионов человек. Ярмарки, аттракционы и, главное, море пива – добро пожаловать на Oktoberfest!

Я помнил тогда и историю создания фестиваля, и зазубренные очертания Ратуши лишь по черно-белым картинкам со страниц самоучителя немецкого языка, подаренного родным отцом ещё в детстве. Сейчас же мы с Папашей спускаемся вниз по крутым, застланным бордовыми коврами ступеням. В моей памяти всплывает выученная, но давно забытая фраза: „Wir gehen in den Ratskeller“. Огромное готическое здание, украшенное химерами, горгульями и пиками вместе с моими воспоминаниями задышало. Когтистый бронзовый дракон, затаившийся на фасаде, вдруг пошевелил тёмными перепончатыми крыльями. Он, извиваясь всем своим змеиным существом, сорвался с места и, цепляясь когтями и шипами, начал вскарабкиваться по каменной кладке. На самом верху, на шпиле главной башни, балансируя над восьмидесятиметровой пропастью, держа в руке Священное Писание, стоял ребенок в рясе.

Когда-то он был взрослым бенедиктинским монахом, собирательным образом первых жителей, и без тени смущения издревле украшал собою герб Мюнхена. С каждой новой перерисовкой он немного молодел… пока не превратился в мальчишку. Беспощадное время благоволило к нему, а усердные горожане продолжали массовую штамповку образа на магнитах, брелоках, открытках, бутылочных этикетках и даже канализационных люках… Количество реплик и толерантных художников внесли коррективы: мальчик превратился в девочку. В её руке народными стараниями вместо книги всё чаще появлялась литровая кружка. Вы ожидали от баварцев чего-то иного?.. Любовь к пенному на родине пива передаётся с молоком матери, является предметом национальной гордости. Здесь сконцентрирована треть мировых пивоварен, некоторым из них около тысячи лет. Напиток варится согласно древнему Закону о чистоте пива. Распивать разрешено везде, за исключение общественного транспорта. В Германии существует настоящий Институт „жидкого хлеба“, чьи учёные доказали, цитирую дословно: «Благодаря уникальному составу настоящее нефильтрованное немецкое пиво в десять раз полезнее молока». Привычка укоренилась на уровне традиций, вошла в сознание через поговорки и пословицы:

– Hätte Adam Bier besessen, hätt' er den Apfel nie gegessen! – задекларировал сытый и слегка охмелевший Папаша, неторопливо поднимаясь по ресторанной лестнице на выход. – Если бы у Адама было пиво, он бы никогда не съел яблоко!

– Ты говоришь, алкоголь – замена счастья?