Императив. Беседы в Лясках

— Важна, конечно. Но важно, что побеждает та, которая имеет большую силу. Более развитая и более сильная. Это не совсем одно и то же. Там очень трудно догадаться, какие факторы решающие. Почему Рим оказался слабее варваров, хотя был лучше организован, имел более высокую культуру и более развитый язык. Вот о языках тоже мало кто имеет смелость сказать, что есть языки более развитые, значит, есть лучше и хуже, потому что политкорректность говорит: они только разные. Это не правда, они не просто разные. Религии тоже можно сказать не параллельные, есть более развитые, есть лучшая религия и религия, которая может быть хуже других.

— Но они с разными ценностями.

— Знаете, ценности как будто похожи или те же самые, но — то, что мы называем имплементацией — они переводятся в факты другим образом. Скажем, ислам решает все в жизни человека, чего христианство не делает, буддизм тоже — он не вмешивается в такие мелочи, как ислам. В этом и есть сила, которая в ислам притягивает людей, которые колеблются, неуверенные — они хотят получить однозначный ответ на все вопросы. Но означает ли это развитие? Или, наоборот, это недоразвитие? Об этом уже надо задуматься. Конечно, я уверен, что из всех религий та, которая создала более развитую цивилизацию, и есть лучшая. И это иудео-христианская традиция и религия. Но если мы так будем смотреть, тогда вопрос — как это выглядит в будущем? — абсолютно открыт.

Я заметил, почувствовал давно, что в русском языке нет слова, похожего на слово «модерный», есть другое слово — «современный», которое не совсем то же самое значит. Слово «модерн» имеет положительное значение, а современность бывает хорошая и плохая.

— Поэтому в русском есть заимствованное слово «модернизированный».

— Да, но это такое искусственное слово, а первое значение — это архитектура 20–30-х годов, модерн. Был момент, когда президент Медведев говорил о модернизации России, но замолк, уже об этом не говорит. Модернизация означает тягу к высшему развитию. И это более высокое развитие связано с тем, как в определенном менталитете поставлены приоритеты. В иудео-христианстве после столкновения с греческой культурой, эллинской, произошло смешение традиций, и это привело к тому, что потом было процветающее средневековье и, наконец, сегодня мы имеем самолеты и железные дороги, чего в исламской традиции, китайском и индийском мире не придумали. Значит, что-то их затормозило.

^{Рукопожатие с председателем правительства Испании (1982–1996) Фелипе Гонсалесом Маркесом}

В исламе, известно, один халиф решил вычеркнуть греческую философию — это было уже после Авиценны, после Аверроэса[44] и после Маймонида[45], хотя он был только на территории исламской культуры. Но после того, как были вычеркнуты эти достижения разума, халиф, который отрубил головы нескольким философам, не поверил, что разум может вести к спасению. И с этого момента трудно сказать, какое будущее у ислама. Потому что без разума нам угрожает голод, и мы будем беззащитны, если будет какой-нибудь взрыв вулкана или столкновение с астероидом. Только разумная деятельность человека может нас, как человечество, спасти. А она в конфликте с религией. Не с христианской, не с буддийской, а именно с исламской.

— А конфуцианство?

— Конфуцианство — это не религия, это этико-философская система, в которой религиозный аспект очень периферийный.

— Но при этом это система ценностей, которая тоже перпендикулярна европейской.

— Да, но только там метафизики мало, почти совсем нет.

Культура, технологии и политика

[]

— Мы затронули тему о том, что сейчас технологии — режиссерские и актерские — могут привести политика к власти.

— Это всегда пересекалось. Наполеон получал уроки от Тальма[46], великого актера, потому что средства, которые используют актеры, очень подходят политикам.