Император Август и его время

Следующим по важности сословием было всадничество. Его роль в Империи и при Августе, и при последующих императорах только возрастала. Ведь именно за счёт всадников формировалась постоянно растущая армия государственных гражданских чиновников. Помимо этого всадничество поставляло: часть провинциальных наместников, присяжных римских судов, командиров военного флота, центурионов и трибунов императорской гвардии – преторианцев, офицерские кадры ауксилиариев – вспомогательных частей римской армии имперской поры. Выходили из среды всадников и командующие легионами[1173]. Постепенно всадничество становилось важнейшей опорой императорской власти в деле непосредственного управления государством.

К управленцам должно также отнести и привилегированный слой императорских рабов, а также либертинов, работников административных центров и контор, ведавших управлением императорским имуществом. Это было разветвлённое хозяйство, разбросанное по всей необъятной Империи[1174].

Возвращаясь к высшему управлению Римской державой, особо должно отметить появление при Августе нового совещательного органа при принцепсе – императорского совета. Как пишет об этом Э. Д. Гримм: «Известно, что он предложил сенату избирать на каждые полгода по пятнадцати, а с 13-го года ежегодно по двадцати лиц»[1175]. Все они вместе с действующими и десигнированными консулами (консулами будущего года) и с теми, кого принцепс в каждом отдельном случае сам приглашал, и составляли его совет. Он рассматривал и решал дела на тех же основаниях, что и весь сенат[1176]. Есть мнение, что в этот совет входили и иные члены императорской семьи, и некоторые лица всаднического сословия[1177]. Функции совета носили двоякий характер: он принимал решения по делам политическим и судебным[1178].

Реально этот consilium стал высшим совещательным органом при правителе Империи. То, что его существование и функции не получили законного оформления, вполне логично. Августу такой орган был нужен, поскольку в совете со своим ближайшим окружением нуждается любой, даже самый самовластный правитель. Но вот дать consilium’у какие-либо права было совсем не обязательно. Состоящие в нём могут советовать многое, но решение только за одним человеком. Сенат для такой роли не годился как слишком громоздкое и многолюдное учреждение. У нас нет сведений, как сенаторы восприняли императорское новшество, но с его появлением некогда весьма почтенный в Риме орган власти всё более отодвигался на её обочину.

«Такие, говоря в целом, были установлены порядки. На деле всю полноту власти и на все времена Цезарь сосредоточил в своих руках, ибо и деньгами он распоряжался (хотя на словах государственное имущество он отделил от своего личного состояния, но на деле и первое расходовал по своему усмотрению), и войнами командовал» – писал Дион Кассий[1179]. В другом месте своего труда он уточняет суть происшедшего: «Таким вот образом вся власть народа и сената перешла к Августу и с этого времени установилось настоящее единовластие»[1180].

В то же время процесс оформления власти Августа с точки зрения законодательной в 27 г. до н. э. не завершился. В 24 г. до н. э. сенаторы, по словам Диона Кассия, «вообще освободили его от всяких законов»[1181]. На первый взгляд, это можно истолковать так: император отныне, говоря словами Плиния Младшего, «super leges» – «выше законов»[1182]. Историками же он трактуется по-разному. Это можно воспринимать как иммунитет от судебного преследования[1183]. А. В. Махлаюк указывает, что в законе речь идёт не об освобождении Августа от действия законов вообще, но только от соблюдения закона, запрещавшего раздачу денег плебсу, что могло быть истолковано как подкуп избирателей[1184].