Император Август и его время

Так обстояли дела на Востоке. На Западе городская жизнь и экономика имели свои особенности. Там не было исторически развитой сети городов, и значительная часть их вырастала из римских колоний, а позднее из лагерей легионов. Потому они основывались и развивались как образцы римской жизни[1165]. Здесь царила римская геометрическая безупречность: улицы, пересекающиеся под прямым углом, непременный форум в центре, традиционные для римских городов общественные здания и постройки. Такое градостроительное планирование насаждалось в провинциях Запада и в Северной Африке – в тех её областях, где не было пунического наследия. Колонии становились заметными хозяйственными центрами. Происходило перераспределение земельной собственности. Крупные владения местной племенной знати дробились, поскольку значительная часть их земель отводилась римским колонистам. Те создавали, как правило, средней величины виллы. Местную же знать в компенсацию за земельные потери стали привлекать к управлению. Её представители становились членами городских советов. Так начиналось формирование сословия декурионов. Многие новые магистраты удостаивались римского гражданства. Правда, как мы помним, Август в этом отношении не был чрезмерно щедр. Тем не менее, именно его политика в целом способствовала скреплению столь разнородных частей Империи взаимными интересами[1166]. Провинции становились из бесправных источников доходов державы значимыми частями единого государства, опорой римской власти[1167]. Именно при Августе начался процесс подлинной интеграции в Римской империи[1168].

Исключительную роль в деле эффективного управления провинциями при Августе стал играть институт прокураторов – финансовых агентов принцепса. В императорских провинциях эти должностные лица отвечали как за все доходы, так и за все расходы, в сенатских же поначалу они являлись управляющими собственно императорским имуществом. Постепенно функции прокураторов возрастали. В их ведение перешли косвенные налоги, и со временем они стали играть ту же роль, что и в провинциях принцепса. Дион Кассий писал, что, начиная с Августа, правитель Империи «посылает равно во все провинции – и свои, и отданные народу, одних – из всадников, других – даже из вольноотпущенников; исключение составляют провинции, где проконсулы сами собирают налог с подчинённых их власти народов.

Ещё он даёт те или иные распоряжения прокураторам, проконсулам и пропреторам, чтобы они выезжали на место, связанные предписаниями. Именно тогда вошли в обычай и это правило, и выплата жалованья названным и прочим должностным лицам.

Ведь ещё издревле некоторые подрядчики доставляли им из казны всё необходимое для исполнения должности. Но при Цезаре они впервые сами стали получать определённую плату. Она была установлена не на одном основании для всех магистратов, но по соображениям нужды; и даже названия прокураторских рангов произошли от сумм выплачиваемых им денег»[1169]. Прокураторы разного уровня получали 60, 100, 200 или 300 тысяч сестерциев в год. При этом, однако, доходы казны при Августе благодаря переводу чиновников на чётко определённое жалование заметно возросли. А до этого выделение казённых денег подрядчикам и публиканам без жёстко обозначенных пределов сумм неизбежно вело к злоупотреблениям, способствуя росту коррупции. Так что нововведения Августа справедливо считать антикоррупционными. Рост доходов казны подтверждал их эффективность.

Принцепс важнейшей задачей своего единовластия, как известно из его собственного эдикта, ставил создание и упрочение в Римской державе наилучшего государственного устройства и управления. Как средство достижения этого требовалось чётко обозначить границы между отдельными слоями населения Империи, указав каждому сословию его место в государственной жизни[1170]. В первую очередь, речь шла о ведущих сословиях римского общества. Таковыми являлись сенаторы и всадники. Сенатское сословие – высшая часть римской элиты. Сенаторы в массе своей приняли новую власть. Ведь за послушание воле правителя они получили надёжные почётные места на вершине государственной власти и, что было особенно важно, весьма приличные доходы[1171]. Проведённые чистки показали им, что прочность их положения зависит от лояльности к действительному первому лицу государства. Август прекрасно понимал чувства и настроения сенаторов, потому всегда демонстрировал уважение к сенатскому сословию. Ведь роль его в империи оставалась весьма значимой, и новая высшая власть обойтись без него не могла, да, собственно, и не стремилась, поскольку оно оставалось важнейшей опорой в управлении государством. Сенаторы поставляли высших чиновников для самого города Рима, наместников для многих провинций. Из числа сенаторов выходили как полководцы, командующие армиями, так и легаты, командующие легионами, большинство старших офицеров – трибунов[1172].