Император Август и его время

Важнейшие же события 23 г. до н. э. оказались связаны с политическими преобразованиями, окончательно сделавшими властные полномочия Августа бессрочными и пожизненными. Их оформление, однако, началось со сложения принцепсом консульских полномочий. Девять лет подряд со времени Актийской войны он обладал этой важнейшей римской магистратурой. И вот… сложил. Да и кого на своё место выбрал – Луция Сестия Альбициана, верного соратника Брута. Сестий, подобно Пизону, не скрывал своих убеждений. Он открыто восхвалял убийцу Цезаря, хранил изображения Брута[1191]. Думается, столь явственно выраженной приверженностью республиканским идеалам они и устраивали Августа. Опасен враг, скрывающий свои истинные убеждения, притворяющийся твоим сторонником. Люди же, открыто демонстрирующие независимость своих политических воззрений и за это властью никак не преследуемые, и в заговор не пойдут, и мятежей не поднимут. Более того, такого рода оппоненты способны и почитать того, кто с уважением относится к их праву сохранять свои убеждения и даже их высказывать. Собственно, Август этого и добивался. Занятно, что присутствие (по воле самого принцепса!) на формальной вершине римской государственной власти былых борцов за республику, оставшихся её ревнителями, совпало с реальным окончательным оформлением совершенного самовластия в Империи.

Послушный сенат безропотно постановил, «чтобы Август пожизненно был трибуном и предоставил ему право делать доклад на каждом заседании сената по любому вопросу и в любое время, когда он пожелает, даже не будучи консулом»[1192]. Сам принцепс так сообщил об этом событии в своих «Деяниях»: «И, пока буду жить, чтобы трибунская власть была моею, законом было установлено»[1193]. Трибунские пожизненные полномочия Август получил, но при этом трибуном плебейским он так и не стал. Дело в том, что Гай Юлий Цезарь, щедро жалуя звание патрициев для умножения их крайне поредевших рядов, не позабыл и о внучатом племяннике. И пожалованный патрицием Гай Октавий плебейским трибуном стать уже не мог. Впрочем, кого это волновало? И так тринадцать лет и он, и его жена, и сестра пользовались трибунской неприкосновенностью. Ныне же принцепс стал бессрочным обладателем всех полномочий плебейского трибуна.

Исторически трибунская власть действовала в пределах померия, то есть, в городской черте Рима. Полномочия же Августа, пусть и без должности трибуна, а, может быть, как раз и в силу этого, были распространены на всю Империю[1194]. Правитель прекрасно понимал и очень высоко ценил свои возможности при обладании tribunicia potestas. Прежде всего, сам неприкосновенный, он получил возможность накладывать взыскания на всех граждан и подданных Империи, не исключая высших магистратов. Конституционное значение трибунской власти действительно было огромно[1195]. Наличие права законодательной инициативы как в сенате, так и в комициях; возможность по своей воле созывать обе эти структуры; право интерцессии по отношению к действиям всех должностных лиц, в то время как в отношении его самого ничего подобного не существовало – трибунские полномочия Августа поэтому и оказались столь значимыми. Главное, они давали ему превосходство над всеми остальными магистратами, не прибегая к столь нелюбимому во всех слоях римского общества титулу царя[1196]. Принимая трибунскую власть, Август, конечно же, учитывал её народное восприятие. Ведь она для римлян означала защиту простых людей от произвола богачей и знати. Трибунская власть, как справедливо заметил Г. С. Кнабе, была тем «оселком, на котором проверялась верность правительства интересам народа»[1197].

Не менее важным стало принятие Августом пожалованной ему сенатом даже при отсутствии консульской магистратуры «раз и навсегда» проконсульской власти. Отныне принцепсу «не нужно было слагать её при вступлении в пределы померия, ни возобновлять её снова, покидая Рим. В подвластных областях он получил более обширные полномочия, чем у наместников каждой отдельной провинции»[1198]. Это и давал ему imperium maios – империй, бессрочно действовавший на всей территории державы и закреплявший положение Августа как верховного главнокомандующего всеми вооружёнными силами государства.