Император и ребе, том 2

Эстерка опустила свою растрепанную голову на подушку, и вся кровь бросилась ей в лицо. Она не заметила даже горькой усмешки на губах Кройндл.

— Он… Опять он!.. — зло забормотала она. — Разоделся! И конечно же, не может ждать! Нет мне ни отдыха, ни покоя от этого… от этого…

Она хотела, наверное, сказать: «от этого старого холостяка», — но сдержалась. Однако гнев вернул ей силы, укрепил ослабевшую волю. Ее полное тело стало подвижнее, холеные руки — ловчее. Она резко поднялась, разбросала постельное белье, начала торопиться:

— Скорее, скорее, Кройндл! Подай мне мою одежду. Туфли. Я хочу ему сказать. Хочу ему показать!..

— Что с вами? — снова насторожилась Кройндл. — Он вас обидел?

— Он? Обидел? — криво усмехнулась Эстерка… — Ах, не в том дело, Кройндл! — снова заторопилась она. — Мой халат! Таз воды! Сейчас я положу этому конец…

— Конец?

3

Эстерка не стала больше ничего отвечать. Она только еще сильнее заторопилась. Кройндл никогда прежде не видела, чтобы хозяйка так быстро одевалась. От спешки та разбрызгала воду из таза. От пузырька с духами, протянутого ей Кройндл, отвернулась.

— Забери это! — приказала она с выражением отвращения на матовом лице. — Мне не нужно…

Кройндл молча пожала плечами. Она хорошо знала, как Эстерка любила прихорашиваться и душиться туалетной водой. Но как больная морщится при виде жирной еды, так и она скривилась сейчас при виде своей дорогой бутылочки с гелиотропом.

— Ну, а чаю? — испуганно спросила Кройдл.

— Чаю? — повторила Эстерка. — Чаю, говоришь? Ну, если ты так хочешь…

Однако, как только Кройндл принесла ее любимую позолоченную фарфоровую чашку с двумя ручками, и поднимавшийся из чашки душистый пар попал в подрагивавшие ноздри Эстерки, она снова поморщилась. Ей вспомнился запах вчерашнего напитка. Эстерка скроила такую мину, будто ей подсунули касторку, и замахала холеной рукой:

— Нет-нет! Только не чай…

— Эстерка! — не на шутку забеспокоилась Кройндл. — Вы, кажется, нездоровы. Что с вами?

— Что со мной?.. — взволнованно повторила Эстерка и застыла посреди маленькой комнатки. Только теперь она, кажется, начала осознавать, что уже не спит. — Сейчас я тебе скажу, сейчас…

Она посмотрела на Кройндл широко распахнутыми глазами, словно удивляясь, что видит ее рядом. И вдруг наклонилась к ней, будто собираясь шепотом открыть какую-то тайну.

— Кройнделе, — зашептала она с мольбой в голосе, — дорогая, прости меня! — Я обязана тебе сказать, я хочу тебя попросить…

— Да?.. — нахмурила свои черные брови Кройндл.

— Вчера, когда я вернулась с прогулки на пожню… ты ведь сказала… ты ведь хотела уехать домой. К своему отцу хотела уехать…

— И что? — пристально и с подозрением посмотрела на нее Кройндл.

— Ты не передумала?

— Я не знаю…

— А я знаю. Теперь я знаю. Ты права. Ты не можешь больше оставаться в этом доме. Нет, не можешь. Поезжай себе на здоровье!

Ни на какое внезапное проявление дружбы и доброй воли со стороны Эстерки Кройндл не рассчитывала. Еще вчера хозяйка просила ее не делать этого. Сегодня же это «поезжай себе на здоровье» прозвучало как скрытый приказ.

— Вы меня выгоняете? — спросила Кройндл, помрачнев.

— Боже упаси, Кройнделе! Я выгоняю тебя? Просто я убедилась, что ты была права. Я полночи не спала…

Теперь Кройндл нашла подходящий момент для маленькой мести. В ней закипел гнев:

— Очень хорошо видно, что вы не выспались. Вот так ваш маленький распутник и мне не давал спать. Теперь вы понимаете…

— Да-да…

— Теперь вы видите, как он похож на своего папеньку. Он будет еще хуже…

— Да… И поэтому я считаю, что ты права. Ты не должна здесь оставаться.

— Вчера вы говорили иначе… — У Кройндл упало сердце. Она подумала, что сама тут пересолила, слишком много она в последнее время угрожала, слишком пренебрегала своим местом и своим родством с Эстеркой. В этот момент она почувствовала, что тысячи нитей связывают ее с этим богатым домом, с хозяйкой и даже с маленьким распутником, который лезет к ней по ночам и щиплет днем, когда никто не видит. Ей захотелось плакать.

Эстерка заметила перемену в лице Кройндл и начала оправдываться:

— Кройнделе, я ведь это для твоего же блага. Тебе пора подумать о себе. Мною ты уже достаточно занималась. Теперь я буду сама о себе заботиться…

— Но что это так вдруг?

— Вдруг? Совсем не вдруг. А может быть, да — после того, как он… как я…

— После того как что?

— Теперь уже все равно. В таком доме. В таком… Нет, замок тут не поможет. Ты должна уехать к своему суженому, которого нашел для тебя твой старый отец…

Кройндл почувствовала укол в сердце. Ей показалось, что Эстерка намекает на ее интимные игры с Йосефом, ее женихом, о которых она каким-то образом узнала. То, о чем Эстерка прежде только подозревала, оказалось правдой. Наверное, сам Йосеф намекнул ей. Старый распалившийся холостяк, который сам не знает, которую из двух на самом деле любит! Это наверняка случилось вчера, после праздничной трапезы, когда он уединился с Эстеркой в спальне, а Кройндл их спугнула…

Эта мысль молнией пронеслась в голове Кройндл. Она опустила глаза и забормотала: