Император Павел I и Орден святого Иоанна Иерусалимского

Еще более тяжелое обвинение, чем предательство — обвинение в продажности. Кавалер Сент-При, который Гомпеша в своем письме от 4 августа из Триеста жаловался на Бонапарта, что он при отъезде Гомпеша с Мальты принудил его уступить 300.000 ливров из единовременной суммы, которую ему следовало получить наличными деньгами, и 100.000 ливров из ежегодной пенсии на удовлетворение кредиторов[107].

Две недели потребовались Павлу I для раздумий. Император, как покровитель ордена, понимал, что именно на него возлагается огромная ответственность в принятии главного решения. Ведь Павлу I предстояло или бросить вызов возвышающейся мощи Наполеона, или проглотить эту весьма несладкую пилюлю. Император осознавал, что за его предстоящим решением следит вся Европа и все европейские дворы, трепещущие перед одним только именем нового французского властелина.

Павел прекрасно понимал и ту реакцию, которую его решение может вызвать среди глав европейских государств.

В архиве ордена в РГАДА обнаружено секретное письмо Ивана Тункеля, представителя России при Баварском дворе. 18/29 августа 1798 г. он сообщает министру иностранных дел А. К. Разумовскому о большом давлении на баварскую политику Венского двора. От его наблюдений не ускользнули мнения других европейских дворов в случае взятии Мальты англичанами:

«Сделав визит архиепископу Херсонисскому, который так же Ордена Мальтийского Гран Бальи, оный принял меня весьма дружно и в доверенности дал мне прочесть Реляцию Гранд Магистра о взятии Мальты, которою он, однакож, не очень доволен, потому что она не довольно обстоятельна, и писана с щадением двора Гишпанского. Он отзывался так же, что, по его мнению, для Ордена весьма бы выгодно было, если бы в случае, когда англичане возьмут Мальту, сей остров состоял бы под верховной властью (Suzerainata) англичан, тут рассчитал он мне всю пользу Ордена от того в рассуждении сношения с прочими европейскими державами проистекаемую, не исчисляя однако ж затруднения, кои Неаполитанский двор такому плану противуполагать может. Он обещался мне впредь сообщать все то, что к делам Ордена относится, а я, с своей стороны, за долг служения почту Вашему Сиятельству о том докладывать»[108].

До мюнхенского архиепископа, вероятно, дошли лишь сведения о крейсировании в Средиземном море английской эскадры под командованием адмирала Нельсона, но подробностей всех событий он еще не знал. Виной этому была дальность расстояний и весьма слабая почтовая связь. Тем не менее даже эти сведения были ценной информацией для России.

Тем временем события в России разворачивались. 10 сентября 1798 г. Павел I подписал Декларацию, ее текст сразу же был составлен на двух языках — русском и французском, а каждое слово было взвешено и продумано. Ни о каком Великом Магистерстве Павла I в Декларации речи не велось, Более того, там говорилось о том, что, принимая орден под свое покровительство и руководство, предоставляя ему территорию, российский император не имеет никаких притязаний, могущих причинить ущерб ордену.

«Божией Милостию Мы ПАВЕЛ ПЕРВЫЙ

ИМПЕРАТОР И САМОДЕРЖЕЦ ВСЕРОССИЙСКИЙ

и прочая, и прочая, и прочая.

Объявляем сим, что Мы рассматривали со вниманием Акты, представленные НАМ от Бальифов, Кавалеров Большого Креста, Командоров и Кавалеров великого Приорства Российского, також и прочих Кавалеров знаменитого Ордена Святого Иоанна Иерусалимского, собравшихся в палатах того Приорства в ИМПЕРАТОРСКОЙ НАШЕЙ Столице, содержащие в себе: