Императорская Академия

Нина… поверила. Сыграло роль и то, что я умею убеждать. Капитан Чейн мог воспламенить своей речью целую армию, и дело было не в словах, а во взгляде, в интонации. Никто меня этому не учил, всё пришло само, да так и осталось — перейдя из того мира в этот вместе с моим духом.

— Ты — невероятный человек, Костя, — глядя на меня во все глаза, сказала Нина. — Но это ведь вредно для… — она покраснела, — для мужского здоровья.

— Всё, что меня не убивает — делает меня сильнее, — выдал я фразу, которую как-то слышал от кого-то; вряд ли тот человек сам её выдумал, с больно уж умным видом говорил.

— Что ж, ты меня успокоил. — Нина встала. — Я боялась, что твоё тело возьмёт верх над разумом.

— Этого не будет никогда, — заверил я тётушку.

Больше всего мне сейчас хотелось, чтобы она ушла. Нина была мне пусть и дальней, но всё же родственницей. Однако моему взгляду, скользящему по складкам её рубашки, на родство было наплевать.

— Покойной ночи, Костя.

— Спокойной ночи.

Мне вот только спокойная ночь уже не светит. А утром ещё с Юсуповым разбираться… Ох, чувствую, злой я туда приеду. Хотя, может, оно и к лучшему. Чего с ним цацкаться. Пусть сразу уразумеет: где князь Барятинский, оттуда лучше бежать сломя голову и не оглядываться. Слишком уж много о себе мнят эти чёрные маги…

Когда дверь за Ниной закрылась, я мысленно досчитал до десяти, встал и вновь зажёг люстру.

— Вылезай, — указал я пальцем на кровать.

Китти выскользнула наружу и, поднявшись на ноги, чихнула. Тут же испуганно зажала рот и нос ладошками.

— Так, значит, — сказал я.

— Ваше сиятельство, прошу простить, я совершила…

— Китти, если будешь продолжать в том же духе — тебя и правда уволят, — заявил я.

— Этого больше не повторится, клянусь! — едва ли не крикнула она.

— Ты посмотри на себя!

Она посмотрела на свою пыльную ночнушку.

— Ты вообще пол под кроватью мыла хоть раз?

— Д-д-да… — покраснела Китти.

— Иди в душ.

— Что? — Она покраснела ещё сильнее.

Я мотнул головой в сторону ванной:

— Иди, говорю.

Она пошла. В дверях остановилась, обернулась.

— Ну, чего?

— А вы не потрёте мне спинку, ваше сиятельство? — улыбнулась Китти.

— Слушай, ты когда-нибудь отступаешь? — заинтересовался я.

— Нет, а зачем? Побеждает тот, кто сражается, даже если и нет никакой надежды.

Дверь за нею закрылась намеренно неплотно. Погасив люстру, я увидел тонкую полосу света. Потом зашумела вода. Гроза укатилась куда-то далеко, и я открыл окно, впуская в спальню ночную свежесть — а заодно выветривая приворотный запах.

— Спинку ей потереть, — буркнул я.

И задумчиво посмотрел на приоткрытую дверь.

* * *

Когда вчера я спросил у Клавдии, по какому адресу проживают Юсуповы, она, мягко говоря, удивилась. И прибыв по указанному адресу, я понял, почему.

Юсуповы проживали во дворце. По размерам — чуть поменьше императорского.

Ворота передо мной, как ни странно, распахнулись. Быстро, не прошло и минуты с того момента, как я остановился рядом. Я опустил стекло, готовый отвечать на вопросы, но их никто не задавал. Дядька в ливрее привратника сделал жест, приглашающий следовать за ним. Указал место, где поставить машину. Дождавшись, пока припаркуюсь, молча поклонился и вернулся обратно к воротам.

Я недоуменно вышел, захлопнул дверь. И увидел, что по въездной аллее мне навстречу спешит сухопарый, лысоватый мужчина в деловом костюме.

— Князь Барятинский, — любезно поклонился он.

Я, согласно этикету, кивнул. Был абсолютно уверен, что вижу этого дядьку впервые. Вот и гадай: то ли он знаком с настоящим Костей, то ли узнал меня по фотографиям в газетах, то ли разведка в доме Юсупова поставлена на широкую ногу. Настолько, что мою машину сходу опознал привратник — который немедленно доложил о визите вышестоящему. Я бы поставил на последнее.

— Позвольте поинтересоваться: вам назначено? — Дядька смотрел как будто сквозь меня. Невзрачное лицо не выражало никаких эмоций.

Я покачал головой:

— Нет. Не назначено. Просто проезжал мимо и решил заглянуть. Будьте любезны доложить обо мне Венедикту Георгиевичу. Уверен, что он согласится меня принять.

— Уже доложили, — кивнул секретарь — или кто уж это был. — Я провожу вас в комнату ожидания. Но вынужден предупредить, что оно может затянуться. У его сиятельства очень много дел.

Ну, кто бы сомневался.

— Передайте его сиятельству, что мариновать меня ожиданием — не лучшая идея, — буркнул я. — Дел у меня не меньше, чем у него. Я даю его сиятельству пять минут на то, чтобы прийти, потом уеду. И далее ему придется искать встречи со мной самостоятельно.

Прислуга у Юсупова была вышколена отменно. Даже если мысленно секретарь от подобной наглости по отношению к его сиятельству упал в обморок, внешне это никак не отразилось. Он молча поклонился и жестом пригласил следовать за собой.