Императорская Россия в лицах. Характеры и нравы, занимательные факты, исторические анекдоты

Граф Хвостов, восхищенный успехом, поспешил препроводить к графу Эссену еще тысячу рублей, при письме, в котором упоминалось, что «Бог любит троицу, эта третья тысяча препровождается к господину главноначальствующему в столице…».

Но, на беду, старик граф Дмитрий Иванович не вытерпел и нафаршировал письмо своими стихами. Такой официально-поэтический документ поставил Петра Кирилловича Эссена в тупик, в каковой, впрочем, его превосходительство становился сплошь да рядом.

Говорили, что генерал-губернатор, возмущенный тем, что официальное отношение написано в стихах, хотел было отослать обратно и деньги – с просьбой выслать их при отношении по форме. Но правитель его канцелярии дал своему принципиалу благой совет принять деньги, пусть и присланные при стихотворном письме, которое, несмотря на массу рифм, представляет собой чистейшую прозу.

(В. Бурнашев)

Иван Крылов

У Крылова над диваном, где он обыкновенно сиживал, висела большая картина в тяжелой раме. Кто-то ему дал заметить, что гвоздь, на котором она была повешена, не прочен и что картина когда-нибудь может сорваться и убить его. «Нет, – отвечал Крылов, – угол рамы должен будет в таком случае непременно описать косвенную линию и миновать мою голову».

(А. Пушкин)

* * *

Одно лето императорская фамилия жила в Аничковом дворце. Крылов, как известно, жил в доме императорской публичной библиотеки, в которой занимал должность библиотекаря. Однажды покойный государь встретил Крылова на Невском.

– А, Иван Андреевич! Каково поживаешь? Давно не виделись мы с тобою! – сказал император.

– Давненько, ваше величество, – отвечал баснописец, – а ведь, кажись, соседи!..

* * *

Пушкин, еще в первую пору своей поэтической деятельности, на одном литературном вечере читал какое-то стихотворение, написанное им в романтическом роде. Все были в восхищении, но Крылов оставался равнодушен. Пушкин обратился к нему со следующим вопросом:

– А что, Иван Андреич, признайтесь искренне, пьеса моя вам не понравилась?

– Нет, ничего, – понравилась, – отвечал добродушно Крылов. – Только послушайте, я расскажу вам анекдот. Однажды какой-то проповедник говорил своим слушателям, что все, созданное Богом, прекрасно, все творения Его прекрасны и проч., и проч. В это время подошел к нему, к кафедре, горбатый и сказал ему: «Помилуй, как прекрасны! а посмотри на мой горб!» – «Ничего, мой друг, – отвечал ему проповедник, – и это также прекрасно».

(РС, 1870. Т. I)

* * *

Раз приехал И. А. Крылов к одному своему знакомому. Слуга сказал ему, что барин спит. «Ничего, – отвечал Иван Андреевич, – я подожду». И с этими словами прошел в гостиную, лег там на диване и заснул. Между тем хозяин просыпается, входит в комнату и видит лицо, совершенно ему незнакомое.

– Что вам угодно? – спросил его Крылов.

– Позвольте лучше мне сделать вам этот вопрос, – сказал хозяин, – потому что здесь моя квартира.

– Как? Да ведь здесь живет N.?

– Нет, – возразил хозяин, – теперь живу здесь я, а г. N. жил, может быть, до меня.

После этих слов хозяин спросил Крылова об имени и, когда тот сказал, обрадовался случаю, что видит у себя знаменитого баснописца, и начал просить его сделать ему честь – остаться у него.

– Нет уж, – сказал Крылов, – мне и так теперь совестно смотреть на вас, – и с этими словами вышел.

* * *

Раз в доме, смежном с квартирой Ивана Андреевича Крылова, случился пожар. Слуги, сообщив Крылову об этом, бросились спасать разные вещи и все время просили, чтобы он поспешил собрать свои бумаги и ценности.

Но Крылов, не обращая внимания на просьбы, крики и суматоху, оставался лежать на любимом диване. Более того, Крылов приказал подать чай и, выпив его, не торопясь, закурил сигару.

Покончив с этими делами, Крылов медленно оделся, вышел на улицу, поглядел на горевшее здание и проговорил:

– Только-то и всего…

С этими словами Крылов возвратился в свою квартиру и снова улегся на диван.

(«Из жизни русских писателей»)

* * *

Известно, что Крылов любил хорошо поесть и ел очень много. Садясь за стол в Английском клубе, членом которого он состоял до смерти, подвязывал салфетку себе под самый подбородок. <…> Каждого подаваемого блюда он клал себе на тарелку столько, сколько его влезало. По окончании обеда он вставал и, помолившись на образ, постоянно произносил: «Много ли надо человеку?», что возбуждало общий хохот в его сотрапезниках, видевших, сколько надобно Крылову.

* * *

Однажды на набережной Фонтанки, по которой Крылов обыкновенно ходил в дом Оленина, его нагнали три студента, из коих один, вероятно не зная Крылова, почти поравнявшись с ним, громко сказал товарищу:

– Смотри, туча идет.

– И лягушки заквакали, – спокойно отвечал баснописец в тот же тон студенту.

(РС, 1870. Т. I)

* * *