Императрица Мария Федоровна

Вместе с Марией Федоровной из Крыма на «Мальборо» уезжали: великая княгиня Ксения Александровна с сыновьями, чета Юсуповых (старшие), Феликс Юсупов с женой Ириной и маленькой дочерью, княгиня Оболенская, адмирал Вяземский с супругой, графиня Менгден, фрейлина императрицы, мадмуазель Евреинова, фрейлина великой княгини Ксении Александровны, генерал Фогель, генерал Шателен с супругой и с ребенком, князь Орбелиани, графиня Фиерсон, а также горничные и слуги императрицы. Всего семьдесят человек.

В девять часов утра 11 апреля «Мальборо» вышел из Ялты и взял курс на Константинополь. В черном закрытом пальто, черной шляпе с любимой собачкой на руках стояла императрица и молча смотрела вдаль. «У меня сердце разрывалось при виде того, что этот прекрасный берег мало-помалу скрывается за плотной пеленой тумана и наконец исчез с нею с наших глаз навсегда».

Как вспоминали современники, Мария Федоровна еще долго смотрела на этот берег через бинокль, который по ее просьбе держала у ее глаз внучка Ирина Юсупова.

В тот момент из ялтинской бухты отходил другой военный корабль. Выстроившиеся на палубе русские офицеры громким воинским приветствием отдали честь вдовствующей императрице.

«Корабль, – записала императрица в дневнике, – прошел в непосредственной близости от нас в полнейшей тишине, которую внезапно нарушили громкие звуки “ура”, не смолкавшие до тех пор, пока мы могли слышать их. Этот эпизод, в равной мере красивый и печальный, тронул меня до глубины души!»

12 апреля «Мальборо» встал на якорь у Принцевых островов. Взору пассажиров предстала картина невероятного скопления судов, наполненных несчастными изгнанниками из России. Как позже рассказали императрице крымские узники Соня и Bepa Орбелиани, их корабль был так переполнен людьми, что на нем невозможно было находиться. Была жуткая давка. Так несчастные русские люди покидали свою несчастную родину, оккупированную врагами.

13 апреля 1919 года «Мальборо» подошел к Константинополю. Было Вербное воскресенье. «Поднялась рано. Потом отслужили красивую службу, английский священник очень хорошо говорил о Вербном воскресенье, матросы пели, после чего исполнили оба наших гимна так волнительно было услышать их вновь. Их играют каждое утро при подъеме флага, и в первый раз я так растрогалась, что не могла сдержать слез».

В Константинополь вместе с Марией Федоровной прибыло девятнадцать членов императорской семьи, 23 близких семье людей из представителей придворной аристократии и 42 человека прислуги. Все прибывшие делились на две группы. Группа, которая находилась при императрице, и группа, состоящая из лиц, близких великим князьям Николаю Николаевичу и Петру Николаевичу и их женам.

Из-за опасности попасть в минные поля, пароходы с беженцами не осмелились сразу войти в Босфор и качались у константинопольской бухты около двенадцати часов. В Константинополе, как явствует из донесений датского посольства в Константинополе в МИД Дании, отложившихся в датских архивах, английскими военными властями и командиром «Мальборо» были приняты все меры для обеспечения безопасности императрицы Марии Федоровны, великого князя Николая Николаевича, а также всех лиц их сопровождавших. Датские дипломатические службы, аккредитованные в столицах европейских государств, в телеграммах, направленных в те дни в адрес датского МИДа, особо выделяли тот факт, что Мария Федоровна отказывалась верить тому, что царь и его семья убиты.

Часть беженцев с парохода “Princess Anna” смогла сойти на берег и осмотреть город, другая оставалась на яхте “Sagitta”, которая служила им своего рода гостиницей. Позже известный русский артист Александр Вертинский с горечью напишет в своих воспоминаниях: «Я сошел с парохода в Константинополь. В эмиграцию. В добровольное изгнание. В долгую горькую тоску.

Все пальмы, все восходы, все закаты мира, всю экзотику далеких стран, все, что я видел, всем чем восхищался – я отдаю за один, самый пасмурный, самый дождливый и заплаканный день у себя на Родине».

Мария Федоровна не покинула «Мальборо» и все дни находилась на борту судна.

Как свидетельствуют дневниковые записи императрицы и другие документы того времени, Мария Федоровна не хотела, чтобы группа, сопровождавшая великих князей, следовала за ней и дальше.

«Императрица Мария предполагает посетить Англию, а затем отправиться жить в Данию. Ее непосредственные передвижения усложняются тем фактом, что она не желает, чтобы двое великих князей и их группа, насчитывавшаяся 28 человек, сопровождала ее на Мальту», – говорилось в одной из телеграмм, отправленных из Константинополя в Лондон. Императрица знала настроения, царившие в английском правительстве в отношении русских беженцев, и понимала, что и ее приезд в Англию, даже если она ехала к родной сестре, не является желательным для многих в этой стране.