Императрица Мария Федоровна

Английский король ответил, что он не может исполнить просьбу ввиду того, что «Лорд Нельсон» должен вернуться в Англию немедленно, а «Мальборо» настоятельно «необходим для операций на Черном море». В связи с этим, «он чувствовал себя обязанным утвердить нынешний порядок».

Мария Федоровна в своем дневнике от 23 апреля 1919 года следующим образом прокомментировала сложившуюся ситуацию: «…Получила телеграмму от Джорджи (Георг V – Ю.К.), – он доволен, что я согласилась продолжать путь на борту “Лорда Нельсона”, что я ни в коем случае не предполагала делать. Напротив, я просила его дать мне возможность остаться на “Мальборо”. Это весьма неприятно и досадно. Бедняжка капитан Джонстон и его офицеры так надеялись вернуться домой».

Перегрузка багажа с «Мальборо», по-видимому, представлялось для императрицы сложным и, вероятно, даже опасным мероприятием. Романовым, покинувшим Крым, удалось в последний момент вывезти часть тех фамильных сокровищ – драгоценностей, картины, антикварных вещей, – которые в дальнейшем в годы эмиграции дали им возможность хоть как-то устроить свое будущее в разных странах мира.

Багаж с сундуками и коробками, который был погружен на «Мальборо» и принадлежал всем беженцам, насчитывал семьсот мест. Багаж императрицы и группы лиц, близких ей (исключая великих князей и их жен, которые в Константинополе вынуждены были перейти на корабль «Лорд Нельсон») заключал в себе ценнейшие вещи, принадлежавшие русской аристократии. Среди этих лиц были князь и княгиня Юсуповы – Сумароковы – Эльстон, княгиня Е.Н. Оболенская, фрейлина императрицы, дочь генерал-адъютанта Н.Н. Оболенского; князь и княгиня Вяземские; князь и княгиня Долгорукие, и князь и княгиня Орловы и другие.

По оценке английского историка Кларка стоимость фамильных драгоценностей, посуды и картин всех лиц, находившихся на борту “Marlborough” по ценам 1990 года была приблизительно равна двадцати миллионам фунтов.

21 апреля в девять часов императрица прибыла на мальтийский берег. «В десять часов нам предстояло сойти на берег. Я успела сфотографировать капитана и всех офицеров, после чего мы трогательно попрощались с нашими попутчиками Юсуповыми, Ершовой, Менгденами, семьей Шателена и Орловыми, которые будут жить здесь в городе. Я попрощалась со всеми офицерами и поблагодарила их за огромную доброту, после чего отбыла вместе с капитаном…»

На борт «Мальборо», чтобы поприветствовать вдовствующую императрицу, поднялись губернатор острова Мальта, лорд Метьюен и его супруга.

Это был второй визит императрицы на остров. Первый состоялся в 1912 году. Теперь эта была другая Мальта. В 1919 году остров сделался укрепленной базой, одним из важных стратегических баз британских войск в Средиземноморье.

Прибытие императрицы было обставлено с соблюдением всех норм безопасности военного времени. «Мы проплыли за доками, чтобы не видеть людей, что мне показалось несколько странным».

Как гости императора и его семьи, Мария Федоровна и ее дочь Ксения с сыновьями была размещена во дворце Сан-Антонио. Дворец был окружен прекрасным садом, поражавшим роскошной растительностью и прятавшимся за высокими, ослепительными по своей белизне, стенами. Это было поистине райское место. «Мы вошли в сад – это одно из самых красивых мест, какие можно себе только представить, воистину земной рай. Дети были восхищены». «…Нас встретили лорд и леди Метьюен, они провели нас в наши комнаты наверху, так красиво убранные ею самой. Возникла весьма забавная ситуация, когда мы вошли в помещение, где предстояло жить мальчикам, и увидели там малюсенькие детские кроватки. Хозяева думали, что они еще малыши, и мы чуть не умерли со смеху, глядя на реакцию л[орда] и л[еди] Метьюен, когда они в тот момент увидели больших ребят!»

На Мальту между тем пребывали новые корабли с беженцами из России. По просьбе Марии Федоровны они были размещены в гостиницах. Мальтийцы очень радушно приняли русских беженцев. «Все, что можно было сделать, чтобы скрасить тяготы изгнания и сделать наше пребывание на Мальте приятным, – отмечала княгиня Л.Л. Васильчикова, – было ими придумано. Нам не только показывали и матчи, и лодочные гонки, и турниры, но мы постоянно приглашались в их дома».

Одна часть беженцев, финансовые возможности которой были ограничены, была размещена в офицерских казармах в Слиме и жила за счет средств, выделенных английским правительством. Другая – та, которая располагала какими-то деньгами, размещалась в мальтийских гостиницах.

Прибывших русских людей объединило общее несчастье – потеря Родины. «“Недавно богатые” и “недавно обедневшие”, “демократия” и “аристократия”, – писала княгиня Васильчикова, – показывали примерное единение, как во времена перехода, так и на Мальте, что производило самое благоприятное впечатление на англичан… им нравилось мужество и юмор, с которыми русские беженцы переносили свои беды».