Империи Средневековья. От Каролингов до Чингизидов

Имперская природа новообразованного государства не вполне очевидна. Латинская империя не заменяла Священную Римскую и не заявляла о своих правах на все то, что когда-то принадлежало Вечному городу. Территории, утраченные греками, не фигурировали в документе «О разделе империи» (Partitio). Кроме всего прочего, взятие Константинополя привело к перемене понятий. До начала XIII в. наибольшим влиянием пользовалась концепция translatio imperii (переход имперской власти), согласно которой в 800 г. папа забрал название Imperium Romanum у Византии и передал Карлу Великому, а затем в X в. — немецким императорам. После 1204 г. папе Иннокентию III приходится на время отказаться от этой концепции, чтобы поддержать латинских императоров. Было одинаково невозможно поставить под сомнение имперские притязания как немецкого кайзера, так и новоиспеченного императора в Константинополе. Святому Престолу пришлось прибегнуть к понятию divisio imperii (разделение имперской власти), признающему существование обоих государств. Также задним числом Рим придумал оправдание захвату Константинополя, сводившееся к тому, что Господь передал имперское достоинство латинянам за то, что раскольники-греки отказывались признать главенство папы.

Однако все это еще не решало вопрос о природе государства: имперская составляющая государственной идентичности, провозглашаемая в западных источниках, отнюдь не была самоочевидной. Так, например, она не носила вселенского характера, на который империя должна была бы притязать. Первые правители хотели распространить свою власть на все бывшие византийские территории. Они считали себя единственными законными императорами в Восточном Средиземноморье, поэтому не признавали ни болгарского царя Борила, ни никейского василевса Феодора Ласкариса. Генрих раздвинул границы своей империи по обе стороны от проливов и даже на какое-то время получил клятву верности от эпирских царей. В его дальнейшие цели входило покорение Болгарской империи и Сербии. Притязания латинского императора распространялись на государства крестоносцев на Востоке: Боэмунд Антиохийский объявил себя вассалом латинского императора в 1213 г. В XII в. византийские василевсы действительно были номинальными сюзеренами князей Антиохии. Нет сомнения в том, что Генрих хотел играть решающую роль на Святой земле, в 1212–1216 гг. он даже собирался участвовать в Пятом крестовом походе. Таким образом, первые латинские императоры, вдохновляясь византийским примером, претендовали на господство во всем Восточном Средиземноморье. Порой они переходили к действиям: в приданое своей дочери, выходившей замуж за Слава, болгарского повелителя Цепины, Генрих отдал Болгарскую империю… В то же время в жизни все шло несколько иначе: Болгарская империя, так же как и Сербия, оставалась независимой. Латинская империя не оказывала никакого политического влияния на Антиохийское княжество. Начиная с 1220-х гг. империя постепенно отказывается от универсалистских притязаний.

Можно было бы назвать это политическое образование империей в том смысле, что на его территории проживали самые разные народы. Однако после 1225 г. число народностей, подвластных императору, начало сокращаться. Конечно, многие сообщества продолжали соприкасаться. Так, в Константинополе бок о бок жили франки, греки, армяне, евреи, какое-то количество мусульман и довольно много итальянцев, среди которых были как венецианцы, так и пизанцы и генуэзцы. Многие газмулы, потомки франков и гречанок, позже, при Михаиле VIII Палеологе (1261–1282), станут наемниками. И все же франки оставались в меньшинстве, а большую часть населения империи составляли греки. Число покоренных народов ничего не говорило об имперской природе государства франков. Для того чтобы глубже понять концепцию власти латинских императоров, стоит взглянуть на их официальную титулатуру. Византийские василевсы были «императорами ромеев» — такая формулировка делала акцент на имперском универсализме и притязаниях на власть над каждым индивидом, называющим себя римлянином. Франки, в свою очередь, называли себя «императорами Романии»[245], имея в виду управление определенными землями, некогда принадлежавшими грекам. Таким образом, они свели понятие империи к простому территориальному господству, причем в действительности подконтрольные земли не составляли всей Романии. Универсализм, о котором грезили латинские правители, споткнулся о суровую реальность — весьма ограниченную территорию и крайне упрощенную имперскую идеологию.