Империи Средневековья. От Каролингов до Чингизидов

Основным камнем преткновения для историков всегда был вопрос о роли византийской составляющей в Латинской империи. Он актуален хотя бы потому, что крестоносцы называли себя продолжателями Византии. Латинские императоры считали себя законными преемниками василевсов, по крайней мере пытались убедить в этом покоренных греков. Они сохранили прежнюю императорскую титулатуру: Генрих называл себя «христианнейшим императором милостью Божьей, августейшим правителем римлян». Латиняне восприняли множество греческих символов и ритуалов. Коронация императоров происходила по традиционному византийскому церемониалу, греческое население встречало нового правителя ритуальными возгласами с пожеланиями многолетия (polychronion) и склонялось перед императором в проскинезе[241]. Император вновь облачился в пурпур, а на полях сражений использовал византийский штандарт. Чтобы заявить о преемственности власти, латинские императоры заверяли свои грамоты золотыми или свинцовыми печатями и подписывались большими греческими буквами красного цвета. Монеты имитировали византийские образцы XII в. Некоторые византийские титулы присваивались франкским чиновникам, так, например, Конон де Бетюн был назначен протовестиарием[242], хотя его функции не соответствовали византийскому значению этой должности.

Заимствование византийских символов утверждало законность власти латинских императоров над греками. Однако основания их правления оставались западными: имперские хартии писались на латыни и следовали западноевропейским традициям. Тем не менее изучение императорских печатей свидетельствует о стремлении к освоению византийского наследия. Если Балдуин I изображался по канонам обеих традиций (византийские атрибуты власти и подпись на греческом сочетались с западным костюмом и репрезентацией в образе всадника, подчеркивающего рыцарские ценности Фландрского дома), то при Балдуине II происходит заметное усвоение византийских обычаев. В 1247 г., опираясь на факт своего рождения в Константинополе в 1217 г., император заявил о своем порфирородстве[243]. Обе стороны его печатей были выполнены в греческой манере: на одной стороне он был изображен восседающим на троне, а на другой — триумфально въезжающим в город согласно римской традиции. Неужели латинские правители осознали себя византийскими императорами, когда дни империи были уже сочтены?

Освоение византийского символизма как части имперского дискурса натолкнули Филипа ван Трихта на мысль о том, что ключом к пониманию своеобразия Латинского государства может быть концепция восстановления империи (renovatio imperii). Франки захватили Византию будто бы для того, чтобы придать ей былое величие. Однако если им удалось свергнуть василевса и осуществить государственный переворот, подобный тем, которыми изобилует византийская история, то заложить фундамент возрождения империи (renovatio), находившейся с конца XII в. в политическом и военном упадке, по мнению ван Трихта, им не удалось. Объявление себя законными наследниками Византии не означало подлинной преемственности. Латиняне обращались к атрибутам византийской власти главным образом для того, чтобы заручиться доверием греческого населения.

Могло ли истинное обновление (renovatio) привлечь византийские элиты на долгое время? На протяжении всей истории Латинской империи интеграция греков была точечной и непостоянной. Нескольким византийцам доверили управление рядом территорий: так, например, Феодор Вранас получил Апрос, Дидимотихон и Адрианополь во Фракии. Защита восточных территорий империи в 1212–1213 гг. была поручена греческим войскам под командованием Георгия Теофилопулоса. Тем не менее греки на службе у латинян были крайне малочисленны. Император не доверял византийцам, считая их скорее приспособленцами, нежели искренними сторонниками новой власти. Активнее всего вовлечением византийских элит занимался Генрих, желавший опереться на греческое население. Интеграция на местном уровне происходила, прежде всего, из-за нехватки латинян. Греки по-прежнему вели сбор налогов просто потому, что знали язык и разбирались в земельных кадастрах. Архонты[244] вошли в феодальную иерархию, но в качестве простых вассалов, не имевших особого веса при княжеских дворах.

Таким образом, принятие византийских титулов и ритуалов, а также вовлечение ряда высокопоставленных греков служили латинянам инструментами для установления контроля над местным населением и укрепления авторитета императорской власти среди собственных вассалов. Латинская империя не была новой главой византийской истории, написанной франками. Мы имеем дело с западным государством феодального типа, перенесенным на греческую почву и воспринявшим некоторые черты своей жертвы.

Иллюзорная империя