Империя духа

Матюхин угрюмо думал о том, что не сможет пережить гибель этих людей, если что случится. Иногда кто-то бросал ему ответный взгляд. В то же время люди выглядели напряжёнными, уставшими, но держались…

Матюхин вышел из метро в районе Филёвского парка. Походка у него была какая-то тайная, словно он искал кого-то, но не мог до поры, до времени добраться до него. Кошки любили его за это.

Туман не скрывал, однако, бесконечные ряды домов. Матюхин остановился около детского сада, в котором дети оставались на пятидневку. Он стоял у заборчика и несколько тупо и странно, задумчиво смотрел в пустоту, словно ожидая, не появится ли кто. Но детей во дворике уже не было, только свет в одном из окошек домика мог манить. Но ему нужен был не такой свет. Неопределённый туман сгущался, кто-то выбежал из домика и тут же вернулся. Матюхин был точно неподвижен. Душа замерла в нём. Наконец, он сдвинулся с места. И пошёл, будто не зная, куда. Но на самом деле его дом, огромный, многоэтажный, виднелся рядом, и он скоро очутился около своего подъезда.

Около лифтов было на редкость грязно, и кто-то спросил вышедшего из лифта человека:

— Почему у вас в подъезде такая грязь и мусор?

Тот вздохнул и ответил:

— Идеи нет. Потому так и живём.

Матюхин поднялся на шестой этаж, осторожно и предусмотрительно открыл первую дверь в квартиру, потом вторую, и вошёл. Зажёг свет в коридоре, тусклый, но не могильный. И прошёл.

Квартира явно была холостяцкая. Две довольно большие комнаты поражали своей заброшенностью, но не бедностью. В беспорядке в комнатах находились Бог знает где — на диване, в креслах, на полу — картины, антиквариат, иконы. Впрочем, иконы были в порядке. Кот спал на одной картине, брошенной на пол.

Матюхин, сбросив куртку, пошёл к шкафу и вынул бутылку водки. Выпил полстакана, не закусывая. Закуску отдал коту и лёг спать.

Глава 11

Из записей Меркулова:

«Один мой «закрытый», можно сказать, «тайный» друг, занимавшийся серьёзной практикой, рассказал мне о внезапно возникшем в нём необычном состоянии сознания. В конце концов, при любой духовной практике могут возникнуть неожиданные параллельные явления, тем более, истинное сознание человека необъятно. Так вот, у него возникло следующее: внезапно он реально почувствовал, что весь мир, всё, что он видит перед собой, и это беспредельное, казалось, небо, и звёзды, и земной пейзаж, всё это, что образует наш мир, фактически находится внутри его сознания, так же, скажем, как сновидение всегда внутри, а не вовне. Это поразило и даже ужаснуло его. Согласитесь, что носить весь мир внутри себя, как некое беспрецедентное сновидение или что-то подобное сновидению — непривычно, мягко говоря, для того, казалось, ничтожного существа, как человечек с его мочой, болезнями, кашлями и смертью. Но, значит, есть в этом червячке-человечке нечто, намного превосходящее его самого, да заодно и всю вселенночку, так сказать.

Я посоветовал своему другу почаще стимулировать такое вполне нормальное состояние. Действительно, в солипсизме определённо есть истина, правда, не вся. Но вся она нигде не бывает…

Возможно, этот принцип солипсизма заложен в самом Боге, и мир плавает в Нём, как кит в океане, а поскольку человек — образ и подобие Божие, то остальное понятно… Надо сказать, что наслаждение, получаемое от осознания и реализации бесконечности своего духа и души может быть настолько несравнимым и мощным, что тогда и мир, и жизнь в нём теряют всякий смысл. Всё становится просто тенью… Так что подождём до поры, до времени, нас ещё ждут страдания, а этим не манкируют. А наслаждение, даже самое высшее, может закрыть движение всё дальше и дальше… А дальше — вот она, окончательная Истина, нет, оказывается, есть ещё потаённая дверь и так далее, и так далее. Увы, наше поле знания неизбежно ограничено, оно может расширяться, и только… Поэтому понять вполне, что «происходит», какова «жизнь» в Абсолюте — невозможно; всё, что лежит в поле нашего знания, там отменяется и становится бессмысленным. Не всё, конечно… В общем, парадокс на парадоксе.

К чему я всё это пишу? К кому обращаюсь? Что мне бы лично хотелось — это жить вне Закона и даже вне Знания (может быть, этого Знания). Вся вселенночка, все эти миры устроены так или иначе согласно некоему определённому, пусть и высшему Закону, «Истине», правилам, что ли. Иначе они не могли бы существовать. А мне бы жить вне этого всего, высшего ли, божественного, инфернального, всё равно, пренебречь, в общем, всем, что существует, и быть запредельным таким, свободным, не подчинённым даже своим собственным законам и реалиям, «существом», «сущностью», не знаю даже, как назвать себя самого. Стремиться к такой беспредельности — что ж, очевидно, у меня русская душа. Но прежде чем подвести к весьма важному перелому, сказать здесь надо немного о Бездне, о «последней доктрине».