Империя духа

— Далеко не всем… Я говорю об этом потому, что, если суммировать всё, что я сказал о нашем наследии, то это станет очевидным. А вот теперь надо сказать о духовном величии нашего народа, о его высочайшем предназначении… Это нужно сейчас, когда ужасающее падение давно охватило весь мир и наш народ в том числе… Но это духовное наследие существует в нашей крови, в наших генах, и ещё больше в нашей душе, пусть даже как некое невидимое мировоззрение, как залог того, что в будущем духовное падение кончится, и, исходя из прошлого, мы создадим великое будущее… Падение было неизбежно, но даже десятилетия атеистического террора, лагерей и смертей не смогли изменить нашу сущность. Не сможет и эта цивилизация мирового голого чистогана…

— Хотелось бы, — мягко заявил Яснов. — Насчёт протосанскрита я не знал… Звучит крайне убедительно. Представляю, как взбесятся русофобы…

— А я бы добавил, — выступил Антон, — что любая высота духа вполне совместима с определённой дозой смирения и, говоря проще, некоей метафизической скромности. К тому же мы всегда, в отличие от колониальных империй, иначе относились к другим народам. А российские коренные народы — просто наши братья… И Россия такая же родина для них, как и для нас…

— Но вы не сказали ничего о характере и сути этой духовной составляющей, — прервал Илья Терехов.

Соня, молчавшая до сих пор, вступила в общий поток:

— Трудно сказать, какой она будет. Думаю, что многое закладывается уже сейчас. Многое зависит от ситуации в мире, от того, какие открытия и изменения произойдут, как скоро придёт новая цивилизация…

— Новая цивилизация?! — раздались голоса. — Это интересно… Конечно, всё проходит, и эта пройдёт, но какая будет новая?!

— Опять особый разговор, — ответила Соня. — Предоставим эту работу Богу, я имею в виду новую цивилизацию…

— Да, — подхватил её мысль Антон. — Но России надо пристально следить за всеми, может быть, молниеносными изменениями, какие будут происходить в этом так называемом мире. И реагировать на них соответственно, а то можно так влипнуть, не дай Бог… Я, лично, жалею руководство страны, я бы не вынес такой ответственности.

— Нашли, кого жалеть, — ядовито ответил кто-то.

— Конечно, духовная составляющая — это тайна будущего, — продолжил Сугробов. — Но скажу одно: в великой России, конечно, изменится многое, характер СМИ будет другим, образование коренным путём изменится. Особенно гуманитарное; вообще то, что касается человека. Учебники, к примеру, в школах, в университетах, по истории, литературе, естествознанию будут другие, конечно… К слову, уже сейчас, по разным данным, скажем, касаясь исследования недавно найденного замёрзшего в Альпах и довольно сохранившегося трупа неандертальца, можно считать, что с бредово-идиотической гипотезой о происхождении человека от обезьяны покончено…

— Да, такого идиотического бреда о человеке и его истории полным-полно в этой цивилизации… Бедные школьники — более ста лет им вбивают в головы бред, по многим направлениям… И с тяжёлым, угрюмым, слоновьим упорством, кстати, — вздохнул Терехов. — Такова эта цивилизация. Какой аспект ни возьмёшь: коммунизм, фашизм и, наконец, эта система голого чистогана… Все они хороши; цветочки, так сказать, прогрессивного двадцатого века.

— Ну, коммунисты были тупее, зато честнее, — вступилась Наташа.

— Вся эта эпоха создала машины, но уничтожила человека, превратив его в придаток, — перебил кто-то. — Чего тут говорить, и так всё ясно… Ух, тяжело…

Тогда вступился Сугробов:

— Всем по полбокала вина, для начала. Раз тяжко, надо передохнуть, даже в гуще дискуссии.

— Я разолью всем, — сказала Соня и, с помощью Сугробова достав из шкафа, что положено, легко и радушно, как сестра милосердия, разлила всем по бокалам. За это время переговаривались, шутили. Терехов выпил всё сразу, молодецки, как водку, остальные отхлёбывали, но тут предложили продолжить разговор, сам по себе действующий, как вино…

— После духовной составляющей остановимся на отношениях между людьми в предполагаемой великой России… Не буду оригинален, царствовать могла бы любовь… Сколько об этом говорилось… Такое легко сказать, но как осуществить? Вот в чём вопрос. Я, откровенно говоря, не совсем уверен… — сказал Сугробов.

— Да почему же трудно?! — вступилась Наташа. — «Возлюби ближнего, как самого себя».

— По душе всё понятно, а вот в действии — не то… — возразили сразу двое из гостей.

— Мы все согласны, что в центре внимания в великой России будет человек, а не зомби, клоны и разные изощрения, — опять продолжил Сугробов. — Давайте подойдём с такого конца: общая культура объединяет… Как я, например, могу обидеть человека, который любит, к примеру, Есенина, кто проникся поэзией Пушкина и так далее, если и я всё это люблю… Это значило бы обидеть родного человека, родственника, в конце концов… Вот один ключ к любви, я думаю…