Империя господина Коровкина

По началу к новому соседу относились настороженно. Очередной богач со своими замашками, смотрящих на всех обычных людей, как на плавающий навоз. «Что это за фрукт?» – задавались вопросом одни. «Денег-то бишь не мало, коли ивоный мавзолей себе прикупил», – говорили другие. «Бандюган, это как пить дать. И рожа-то вон какая, как у хана Батыя!», – говорили третьи. Но Столбиков оказался ни первым, ни вторым и даже ни третьим. Несмотря на свою достаточно комическую форму (он был метр шестьдесят ростом, весил девяносто килограммов и говорил писклявым голоском, как баба, продававшая носки в пригородной электричке Петербург – Сестрорецк), Столбиков оказался человеком весьма простым и в каком-то смысле даже толковым. По поселку на машине он ездил очень аккуратно, с теми, кто попадался у него на пути здоровался первым, ночью на участке никто не пел в пьяном угаре шансон под караоке и не палил из дробовика по воронам (что бывало во времена предыдущих хозяев нередко). В первые пару недель своего пребывания в новом доме Столбиков совершил несколько визитов к соседям, как к богатым, так и не очень с целью установить личный контакт, во время которого доставил всем о себе только самые положительные впечатления, ибо вместе с бутылочкой вина или водочки (в зависимости от визуальной оценки стоимости дома соседа) каждому из них вручил свою визитку, на которой его собственным росчерком было написано «-50% на все услуги» и стояла подпись. В тех беседах с соседями он вел себя честно, просто и откровенно. Каждому он рассказал, что перебрался за город поскольку городская суета ему надоела, что теперь он отошел от врачебной практики и занимался больше управлением своей клиникой, что давало ему больше личного времени, которое теперь он мог наконец-то посвятить своей семье, а именно жене и двум детям. На вопрос одного из соседей, почему он выбрал именно этот дом, ведь «знаете… страшная вещь…» он спокойно ответил, что всё знает, что всё это, конечно, очень прискорбно, но что жизнь продолжается и что цена, о которой они в итоге договорились с агентом наследника, была такая, что он согласился внести всю стоимость чуть ли не в этот же день. Когда же один сосед, худощавый дед с козлиной бородкой, которого за глаза все называли Лениным, а при личной встрече почтительно Владимир Ильич, поинтересовался сколько была эта стоимость в абсолютных числах, Столбиков замялся и тактично ушел от вопроса, сославшись на то, что не совсем помнит точные цифры и что гораздо лучше этими вопросами владеет его жена, с которой как-нибудь потом он обязательно его познакомит; впрочем и здесь наблюдательный человек разглядел бы больше не корыстное желание что-то там утаить, а беспокойство о здоровье соседа, ибо протертые почти до голой задницы штаны Ильича и та сумма, которую заплатил Столбиков за объект недвижимости (по его словам, очень дешево) были настолько несовместимы, что могли бы причинить непоправимый вред психике человека, проработавшего всю свою жизнь машинистом мотовоза на строившейся тогда рядом дамбе.