Империя Хунну

В-третьих, «дружинники» (нукеры, богатыри) не только составляли отборное воинское подразделение, но и являлись телохранителями, стражей, свитой хана (вождя, шаньюя, кагана), могли выполнять административные и «полицейские» обязанности и даже (как это было в упомянутом выше примере с хунну) дипломатические поручения. В известной степени дружинников можно рассматривать как «эмбриональный» аппарат управления ставкой, который, однако, применительно к подавляющему большинству кочевых обществ не может рассматриваться как легитимизированный институт политической власти. Дружинники не имели четкой специализации в выполнении тех или иных функций, исполняли их от случая к случаю по мере необходимости.

В-четвертых, сравнительно-исторические исследования показывают, что состав дружины в большинстве случаев был неоднородным[628]. В ее состав могли входить представители элитных групп, выходцы из простых масс и даже отдельные элементы из низов общества. Многочисленные примеры из жизни кочевых обществ подтверждают эту закономерность[629].

В-пятых, дружина формировалась, как правило, вне традиционных кланово-племенных отношений, на основе групповой солидарности и личных связей между воинами и их предводителем[630]. У кочевников данная система связей представляла собой особый кодекс поведения, обусловленный специфическими взаимными обязательствами воина (нукера, богатыря) и его предводителя (хана). Хану делегируются определенные права, на него возлагаются определенные обязанности. Так формируется своеобразная корпоративная группа, складывается политическая структура степной политии. Внутри нее действует свой кодекс поведения, свои законы, своя этика. Каждый политический шаг лидера степного общества тщательно и щепетильно обосновывается[631].

В-шестых, вследствие ряда объективных причин (возрастные отличия, разница в происхождении и пр.) можно предполагать наличие среди дружинников расслоения на так называемую «старшую» и «младшую» дружину. Скорее всего, именно представители «старшей» дружины ведали основными функциями по охране и управлению ставкой и хозяйством шаньюя.

В этой связи, возможно, часть из упоминаемых в китайских летописях хуннских титулов может быть отнесена к так называемой «старшей дружине». Наиболее вероятно это в отношении должностей сянго — упоминаемого в 121 г. до н. э. среди титулованных хуннских пленников[632], а также сяньфэна или сяньбана — «главного помощника». Данный термин перечисляется среди прочих титулов — должностей в известном описании политической системы хунну Сыма Цяня[633]. Еще раз должность помощника упоминается в «Ши цзи» под 119 г. в списке захваченных хуннских вождей и старейшин во время похода китайского военачальника Хо Цюйбина в степь[634].

Еще один термин, к которому, возможно, применимо вышесказанное — титул чэнсяна. Согласно изысканиям B.C. Таскина, в китайской бюрократической терминологии данный титул обозначает главного помощника императора[635]. Применительно к хунну он упоминается только один раз под 59 г. до н. э., когда сообщается, что правый (!) чэнсян был отправлен с карательной экспедицией против племени юйцзянь[636].

Не исключено, что к этой же категории лиц необходимо отнести так называемого чанши (букв, «старший историк»), переводимого на русский язык как «старший делопроизводитель ставки» (по B.C. Таскину) или «правитель дел» (в варианте Н.Я. Бичурина)[637], специального человека, отвечающего за прием иностранных делегаций[638].

Помимо номадов к категории служилой аристократии следует отнести иммигрантов из Китая, ставших советниками при шаньюевом дворе либо удостоившихся других рангов в административной иерархии империи. Этот слой служилой знати мог формироваться тремя главными способами.

(1) За счет перебежчиков из Китая (реже из других земледельческих государств), недовольных политикой китайского императора или в чем-либо провинившихся перед ханьской администрацией. Первые перебежчики появились еще в период Борющихся царств[639]. При шаньюе Модэ одним их первых был Синь, носивший титул Хань-вана, перебежавший на сторону Модэ уже к 200 г. до н. э. Примеру Синя последовали многие другие китайские военачальники, недовольные жесткой политикой Гао-ди (Чжао Ли, Ван Хуан, Лу Вань и др.). Можно считать, что, как правило, пики иммиграции в степь приходились на периоды смут или репрессий в Китае[640].

(2) Из евнухов, входивших в состав сопровождения китайских принцесс, выданных замуж за хуннских шаньюев. Самым знаменитым из них оказался Чжунхан Юэ[641].

(3) Из перевербованных плененных китайских военачальников и дипломатов. Наиболее известны из них отважный Ли Лин, которому посвящен специальный раздел в 54-м цзюане «Хань шу»[642], Эршиский военачальник, казненный впоследствии при шаньюе Хулугу[643].