Империя. Настоящее и будущее. Книга 3

История России вместо цепи кровавых «преступлений царизма» стала преподноситься в учебниках как «объективно прогрессивный процесс» становления «русского национального государства», а затем превращения его в многонациональное централизованное государство (эвфемизм Империи), революция же 1917 года выступала как «увенчание» этого процесса – не только как преодоление, но и как продолжение России. Политика дерусификации постепенно ограничивалась – изучение русского языка в республиках стало обязательным, латинизированные алфавиты вновь переведены на кириллицу. Хотя до конца политика скрытой поддержки сепаратизма национальных окраин не была в СССР преодолена никогда.

Именно с этой патриотической идеологией Советский Союз вступил в Великую Отечественную войну. Мироощущение всего русского народа в этот момент выразила «старорежимная» поэтесса Анна Ахматова: «Но мы сохраним тебя, русская речь, великое русское слово». Именно благодаря возврату к русской истории и традициям Российской Империи Советскому Союзу под руководством Сталина и удалось победить в этой войне и стать сверхдержавой.

Впрочем, Сталин был готов встроить коммунистический СССР в либерально-социалистический послевоенный мировой порядок, спроектированный Рузвельтом. Было создано мировое правительство в виде ООН и минфин в виде МВФ. Фактически должна была состояться, в социалистическом «фабианском» варианте, чаемая еще Лениным мировая революция. Однако Рузвельт внезапно умер, не дожив до конца войны. Его преемник Трумэн, ставленник олигархов, долго страдавших от «социализма» Рузвельта, вместо сближения с СССР пошел на жесткое геополитическое противостояние. Коммунизм был заклеймен как новое «мировое зло», угрожающее «свободному миру». Началась охота на ведьм – на левую западную элиту, симпатизирующую Коминтерну.

Сталин должен был либо сдаться на милость победителей, либо принять навязанные правила игры в рамках холодной войны. Он принял вызов и приступил к реализации собственного глобального советского проекта. В первые годы холодной войны СССР сделал мощный рывок в деле имперского строительства. Примирившийся с Церковью советский вождь стал возрождать идеологию Третьего Рима. Ее основой стал жесткий антикосмополитизм и державный русский патриотизм.

Иосиф Виссарионович Сталин (1924–1953)

© Евгений Халдей / РИА Новости

Восстановленное в 1943 году патриаршество стало той зримой нитью, которая связывала советскую Россию с истинной Империей Третьего Рима. Пусть уже не было Царя, но, пока оставался Патриарх, историю Империи невозможно было считать законченной. Напротив, молитвенный и исповеднический подвиг Русской Церкви менял реальность вокруг себя, заставляя еще недавно искореженный воинствующим безбожием СССР вновь использовать традиционные для России имперские формы и образы.

Впрочем, период сознательного обращения советской власти к идеологии Третьего Рима длился недолго. Уже в 1949 году происходит разгром прорусских сил в ходе так называемого ленинградского дела. Сталин, получив благодаря мобилизации тайных сил левого Ханаана доступ к технологии атомной бомбы, соглашается на роль меча и щита левых сил во всем мире. Советская «империя» взваливает на себя бремя призрачной «державы левого Ханаана» в борьбе с захватившим господство после войны Ханааном правым. Однако в наследие от короткой «третьеримской» интерлюдии осталась традиция массового национально-патриотического воспитания.

Уничтожение в результате революции 1917 года русских аристократических слоев и запрещение веры в Бога лишили миллионы русских, вчерашних крестьян, выброшенных в город, всяких идейных, нравственных и религиозных ориентиров. Старая традиция была разрушена, новая не сформировалась. Единственной послереволюционной идеологией масс стало мелкое бытовое мещанство, которое так ярко отразилось в рассказах Михаила Зощенко. Однако ждановский патриотический поворот советской власти вновь создал все условия и предпосылки для формирования русского человека с русской историей, культурой, национальными героями и гениями. Только память о Российской Империи XIX и XX веков и особенно о Царе-Мученике оставалась проклятой, так как шельмование этого периода было основой героизации революционеров и легитимизации самой революции. Поэтому русский патриотизм формировался через любовь к более ранним периодам истории России – Древней Руси и Московскому Царству. Сам Сталин ассоциировал себя с первым царем Третьего Рима Иваном Грозным и всячески продвигал идею этого уподобления в обществе.