Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза

Некоторые советские чиновники выражали тревогу по поводу того, что доверие Бюро переписи к самоидентификации приведет к ложным результатам: какие-то респонденты не поймут вопроса, а какие-то попытаются «скрыть» свою «истинную» идентичность и веру. Например, чиновники из Казахской АССР утверждали, что будет трудно установить национальность многочисленных казахов, живших за пределами республики, если вопрос будет основываться на самоидентификации. Согласно этим чиновникам, казахи в русских регионах, желая помочь администраторам и счетчикам, часто называли себя «киргизами», как «официально» назывались казахи до 1925 года. В то же время казахи из других среднеазиатских республик часто пытались «скрыть свою национальность» и «выдать себя» за представителей господствующей (титульной) национальности – за «киргиз[ов], узбеков, туркмен, каракалпаков, башкир, татар и проч.»[1059]. Казахские чиновники, опасаясь, что перепись покажет падение численности казахов и советские руководители обвинят в этом правительство Казахской АССР, требовали, чтобы Бюро переписи предприняло специальные меры для гарантированной регистрации всех казахов в качестве казахов[1060].

Бюро переписи не предприняло специальных мер по казахскому вопросу как таковому, сославшись на то, что казахи могли стать, например, узбеками или киргизами в результате культурных контактов и этнического смешения. Держаться этой позиции было важно с точки зрения идеологии. Но Бюро переписи при помощи этнографов ИАЭ подготовило дополнительные вопросы и инструкции, чтобы помочь счетчикам определить национальность народов, которые по-прежнему идентифицировали себя по племенам, родам, регионам или вероисповеданиям. Эти материалы следовало использовать, если национальное самосознание респондента окажется еще не развитым. Основное внимание в них уделялось языку, происхождению и родовой принадлежности. Таким образом, сохранялся конфликт между самосознанием и «объективными факторами»: национальность респондентов с «достаточно развитым» национальным самосознанием определялась на основе самоидентификации, а национальность тех, кто не имел национального самосознания, – на основе других критериев. Конечно, национальная самоидентификация была ограничена еще до того, как счетчики вышли в поле: Бюро переписи признавало национальностями только народы, включенные в официальный список.

СПИСОК 1937 ГОДА

Пока Бюро переписи заканчивало работу над переписной анкетой, подкомиссия по переписи завершала составление нового списка национальностей СССР. Окончательная редакция была послана в Совет Национальностей в июне 1936 года. В этой редакции использовался термин «национальность»; их перечислялось 106 – резкое различие со списком 1926 года, который включал 172 народности[1061]. В некоторых случаях подкомиссия учла рекомендации ИАЭ или Института национальностей, а в некоторых – проигнорировала и те и другие. Например, при категоризации народов Кавказа подкомиссия объединила мингрелов, сванов и лазов с грузинами на основе их этноисторических связей, но обособила аджарцев. При категоризации народов Таджикистана она объединила ягнобцев, язгулёмцев, шугнанцев, ваханцев и ишкашимцев с таджиками – на том основании, что рост таджикской культуры в этом регионе делает неизбежной их «таджикизацию»[1062].

В целом Совет Национальностей остался доволен работой подкомиссии, отметив с удовлетворением: «Ваша комиссия, очевидно, шла не по линии искусственного дробления [народов] (как это имело место до сих пор [т. е. в списке для переписи 1926 года])»[1063]. Однако Совет Национальностей отметил, что в некоторых случаях подкомиссия зашла слишком далеко в противоположном направлении: не зная, какие «иностранные» народы включить в список, она объединила друг с другом этнографически схожие народы. Совет Национальностей сделал подкомиссии выговор за игнорирование сталинского определения нации от 1913 года. Чиновники объяснили, что, следуя этому определению, невозможно соединить голландцев с немцами или румын с молдаванами – а именно так подкомиссия и сделала. Чиновники утверждали, что голландцы и немцы могут быть родственны с точки зрения лингвистики или этнографии, но каждый из этих народов обладает необходимыми признаками нации: общностью истории, территории, языка, экономики, культуры и образа мыслей. Румыны и молдаване имеют общее происхождение, но развивались под властью разных государств, и ныне их различия важнее, чем сходства. Столь же слабым, с точки зрения Совета Национальностей, было решение подкомиссии объединить японцев с корейцами. Языки этих народов родственны (и Корея оккупирована Японией), но каждый из них соответствует определению отдельной нации[1064].