Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза

В классических трудах о большевистской революции описывается партия, обладавшая безусловным лидерством и четкими целями. Исходя из этой предпосылки, многие ученые пришли к выводу, что большевики разработали сложную административно-территориальную структуру Советского Союза как средство разделять и властвовать[216]. В этой главе я, напротив, доказываю, что Советский Союз принял свою форму именно потому, что партия не полностью контролировала процесс районирования и, по сути, даже не могла прийти к согласию о том, как к нему приступить[217]. Районирование было процессом проб и ошибок. Информация для него поступала от узкого круга администраторов и экспертов, которые сами по себе участвовали в межведомственной конкуренции за влияние и ресурсы. Наиболее твердую институциональную поддержку этнографической парадигме оказывал Наркомнац, или Народный комиссариат по делам национальностей, – правительственный орган, чьей официальной задачей было привлечь нерусские народы на сторону революции. Главным приверженцем экономической парадигмы был Госплан, или Государственная общеплановая (с июля 1923 года – плановая) комиссия, – правительственное учреждение, в котором по большей части беспартийные ученые и инженеры составляли централизованный экономический план[218]. Бывшие имперские этнографы служили экспертами-консультантами и в Наркомнаце, и в Госплане, формируя такую новую область, как прикладная советская этнография, и оказывая влияние на само становление Советского Союза.

ПРИНЦИП НАЦИОНАЛЬНОСТИ

С окончанием в 1918 году Первой мировой войны закончилась и эпоха многонациональных династических государств. Победа Антанты повлекла распад Австро-Венгерской и Османской империй. К тому времени Российская империя также прекратила свое существование – и в политическом, и в территориальном смысле. Большевики уступили Германии западные губернии России по Брест-Литовскому договору в марте 1918 года. После поражения Германии эти и другие территории осуществили то, что местные лидеры (присвоив себе лозунг дня) объявили правом на национальное самоопределение[219]. К концу 1918 года Украина, Белоруссия, Грузия, Армения, Азербайджан, Латвия, Литва и Эстония подписали мирные договоры с иностранными державами и получили международное признание как независимые государства. Затем все эти страны по крайней мере до 1921 года фактически находились в состоянии гражданской войны и были в разное время оккупированы иностранными армиями.

Между 1919 и 1921 годами большевики с помощью военной силы, интриг и дипломатических мер сформировали альянсы с новыми независимыми государствами на месте бывшей Российской империи и установили контроль над ними. В ряде случаев советские лидеры подписали договоры с местными коммунистами, которые затем объявили свои государства независимыми социалистическими советскими республиками. Но в связи с борьбой Белых армий, поляков и интервентов Антанты против большевиков и их претензий фактический статус этих территорий менялся по нескольку раз. Тем временем не бездействовали и сепаратисты в «Азиатской России» и других частях бывшей империи. Самопровозглашенные национальные лидеры формировали местные ополчения и поднимали людей на национально-освободительную борьбу в Туркестане, на Дальнем Востоке и в Поволжье. Большевики, где могли, устанавливали связи с местными радикалами, однако во многих регионах не пользовались никакой поддержкой коренного населения[220].

То, что большевики смогли к 1922 году вновь объединить разобщенные части бывшей империи в единое советское государство, было само по себе примечательно[221]. Отчасти это стало результатом военных побед Красной армии. Но было верно и обратное: искусная политика большевиков в национальном вопросе помогла им выстроить альянсы с некоммунистами и выиграть Гражданскую войну. Царский режим, Временное правительство и белые пытались игнорировать национальную идею, а большевики интегрировали ее в свою идеологию и свое представление о Советском социалистическом государстве.