Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза

Трайнин доказывал, что такой подход не уступка, сделанная за счет прогресса. Напротив, он дает «максимум экономических и культурных выгод» и предоставляет «отсталым» национальностям шанс достичь процветания и участвовать в советских кампаниях «на хозяйственных фронтах». Трайнин признавал практические достоинства экономического планирования, при котором все ресурсы подчиняются «единому центральному командованию». Однако он доказывал, что такое планирование не обязательно означает отказ от этнографического принципа. Госплан может ставить производственные цели всему Советскому государству, но при этом позволять автономным национальным территориям использовать «свой местный опыт и ресурсы» для достижения целей, поставленных планом[268].

Наркомнац поднял тревогу не только из‐за неуважения подкомиссии по районированию к принципу национальности, но и из‐за ее позиции по «колонизационному вопросу». Будучи революционерами в царской России, большевики осуждали все формы колонизации как эксплуатацию. Тем не менее вскоре после захвата власти они начали утверждать, что государственная политика колонизации регионов, богатых ресурсами, принципиально важна для экономического прогресса и потому обязательна для перехода к социализму. Большевистские лидеры объясняли, что Советская Россия просто не выживет «без азербайджанской нефти и туркестанского хлопка»[269]. В 1920‐х годах подкомиссия по районированию при Госплане не раз повторяла этот аргумент. Характеризуя колонизацию как программу сельскохозяйственного и промышленного развития при поддержке государства, подкомиссия принимала как данность, что режим имеет право организовать, использовать и развивать все земли, месторождения, леса и источники воды в России и союзных республиках[270]. Такой подход соответствовал советскому законодательству, не признававшему частной собственности[271].

Александров и его коллеги не извинялись за свою колонизационную программу, а настаивали, что колонизация по своей природе не является эксплуатацией. Экономисты Госплана доказывали, что позднеимперские попытки колонизации Туркестана и Кавказа провоцировали антирусские чувства, потому что сопровождались «грубо русификаторской политикой», проводимой мерами, глубоко оскорбительными для некоторых народностей». Согласно Александрову, «резкое выявление некоторых национальных течений» и «мобилизация туземного населения» в Туркестане перед революцией (например, восстание киргизов в Семиречье в 1916 году) были «спровоцированы» «деятельностью Переселенческого Управления» и «некоторой части русской администрации», которые плохо обращались с коренным населением края. «В противном случае национальное чувство, вероятно, никогда не приняло бы такой острой формы, так как связь с Россией для Туркестана соединена была всегда с экономическим и культурным подъемом»[272]. Настаивая, что рекомендации Госплана не означают ни экономического, ни культурного угнетения, Александров утверждал: и русские, и нерусские равно выиграют от полного развития производительных сил страны.

КОМИССИЯ КАЛИНИНА

Между 1921 и 1923 годами районирование оставалось ключевым вопросом диспутов о новом Советском государстве. В ноябре 1921 года Совет труда и обороны обсудил план Александрова, председательствовал на совещании Ленин. Совет оценил план положительно, но также учел предупреждение со стороны Наркомнаца, что хозяйственно-административное районирование спровоцирует враждебность к советской власти. Совет призвал к продолжению дискуссии и признал, что районирование серьезно повлияет на национальные республики и области[273]. В тот момент партийные делегаты из РСФСР и союзных республик еще обсуждали основы федеративной структуры Советского государства: будут ли союзные национальные республики включены в расширенную РСФСР или сохранят обособленность. (Идея Союза Советских Социалистических Республик не рассматривалась до сентября 1922 года.)

Из последующих событий видно, насколько серьезно режим в свои ранние годы относился к работе по достижению консенсуса. Совет труда и обороны поручил Александрову опубликовать брошюру о проекте Госплана и разослать ее с приложенной картой во все губернии РСФСР и союзные республики для отзывов. Он также поручил ВЦИК сформировать комиссию, чтобы та оценила этот проект, взвесила соображения Наркомнаца и предложила возможные исправления. Через несколько недель ВЦИК учредил свою собственную комиссию по районированию во главе с Михаилом Калининым (главой ВЦИК); в нее вошли Александров и другие представители Госплана, а кроме того, представители большинства всесоюзных комиссариатов (включая Наркомнац)[274]. Вдобавок ВЦИК пригласил представителей национальных республик и областей, находившихся в то время в Москве, принять участие в заседаниях комиссии – таким образом, комиссия Калинина стала форумом, на котором местные национальные лидеры могли представить свои «письменные протесты и устные возражения» против плана Александрова[275].