Империя наций. Этнографическое знание и формирование Советского Союза

В данном случае Енукидзе принижал важность этнографического принципа, но тем не менее отказывался вынести решение Комиссии по районированию на основе одной лишь экономической ориентации спорных губерний. У России и Украины было множество общих отраслей экономики, и представители РСФСР утверждали, что значительная часть Украины экономически ориентирована на Россию. Енукидзе выражал опасение: если опереться только на экономический принцип, начнутся бесконечные споры между республиками и дестабилизируется экономика всего региона. Он не отступил от той позиции, что в случае Украины экономический принцип имеет «первенствующее значение», однако настаивал, что некоторые украинские районы – «где преобладает украинское население сейчас и разговорный язык украинский» – «нужно передать Украине», чтобы предотвратить развитие споров, которые приведут к тяжелым административным и экономическим последствиям. Так, он рекомендовал, чтобы РСФСР уступила Украине немалую часть Воронежской губернии[600]. ЦИК и партия внимательно прислушались к рекомендациям Енукидзе. В конечном счете Украина отдала Северо-Кавказскому краю бóльшую часть Таганрогского округа, но зато получила половину и еще немного от той территории, которую требовала от РСФСР[601].

К 1924 году все три принципа – этнографический, экономический и административный – стали критериями для межевания границ и разрешения пограничных споров (иногда эксплицитными, а иногда скрытыми). Прения об украинских и белорусских границах создали важные прецеденты, на которые ссылались советские руководители, эксперты и местные элиты (знавшие об этих двух дискуссиях благодаря прессе, политическим совещаниям и слухам) при решении аналогичных вопросов в других частях Советского Союза. Следует упомянуть, что Лига Наций тоже учитывала экономические, этнографические и административные критерии при обсуждении границ новых европейских национальных государств после Парижской мирной конференции[602]. Но Лига Наций рассматривала европейские национальные государства как автаркические единицы, а советские национальные республики и области, судя по прениям в ЦИК, рассматривались как взаимосвязанные части единого политического, экономического и административного целого. Прения в ЦИК также говорят о том, что баланс между экономическим, этнографическим и административным принципами зависел от того, как воспринимался данный регион или народ с точки зрения его места на шкале исторического развития.

Имелось и другое важное различие между советским и европейско-вильсонианским подходами к проблеме национальных меньшинств. Участники Парижской мирной конференции стремились защитить права национальных меньшинств в европейских государствах посредством ряда законов и договоров. ЦИК преследовал ту же цель, призывая к выделению малых национально-территориальных единиц в составе более крупных, «где есть компактные национальности»[603]. Поэтому, когда были проведены новые границы Украинской и Белорусской республик, ЦИК приступил к «внутреннему», или «низкоуровневому», районированию этих республик. Он оценивал экономическую ориентацию и этнографический состав республик и создавал административно-территориальные единицы низового уровня или учреждения для национальных меньшинств. Например, внутри Украинской ССР советское правительство создало немецкие, болгарские, польские, белорусские, албанские, молдавские, еврейские, чешские и даже русские сельсоветы и/или национальные территории[604]. Супранациональная структура Советского государства в совокупности с низкоуровневыми административными единицами должна была гарантировать права национальных меньшинств в каждой республике (ограничив власть титульных национальностей над ними) и облегчить советизацию всех народов Союза.

РАЗМЕЖЕВАНИЕ В СРЕДНЕЙ АЗИИ

В большинстве давних западных работ о национально-территориальном размежевании в Средней Азии постулируется, что «Москва» в 1924 году прочертила новые границы без участия местного населения, «не считаясь ни с этнографическим, ни с экономическим принципами»[605]. Историки характеризуют создание Украинской и Белорусской республик как выражение «национальной идеи», а размежевание Средней Азии – когда Туркестан, Бухара и Хорезм были упразднены, а их территории разделены на несколько новых национальных республик – как пример политики «разделяй и властвуй»[606]. Но, если судить по архивным данным, советская власть действовала в Туркестане согласно тем же принципам, что и в Белорусской и Украинской республиках. Во всех этих случаях советские чиновники и эксперты применяли этнографические, экономические и административные критерии, отдавая преимущество союзным интересам. Кроме того, архивные данные свидетельствуют, что классическое утверждение о размежевании – будто советские лидеры стремились подчинить Среднюю Азию, сознательно проводя границы так, чтобы сеять раздоры, – несостоятельно[607].