Империя страха

— Так тебе проституток, что ли? — предпо­ложил догадливый частник.

Захлопнув за собой дверцу, Юрок вольготно развалился на переднем сиденье и громко за­ржал, сопроводив это ржание радостным воп­лем:

— Их, батя, их, родимых...

«Москвич» медленно тронулся с места и рас­таял в сильном потоке проливного дождя, мигая габаритными огнями.

Глава 3

Чижов проснулся от непонятного шума; ему показалось, что кто-то осторожно крадется в темноте спящего дома, стараясь избегать скри­пучих половиц.

Медленно стянув с себя теплое одеяло, Ива­ныч коснулся пятками холодного пола и, при­хватив с прикроватной тумбочки увесистую пе­пельницу, двинулся навстречу неизвестности. Он опасливо выглянул в коридор, но никого не заметил.

Успокоившись, Чижов хотел вернуться в теплую и мягкую постель, решив, что ему про­сто что-то привиделось во сне. Но тут раздался отчетливый шум, как будто на пол уронили пластмассовое ведро.

То, что он находится в доме один, не вызы­вало у него никаких сомнений. Его отец умер несколько лет назад, а мать поехала на полгода погостить к сестре, которая вышла замуж за аме­риканца и теперь жила в Калифорнии.

Кошки у него тоже не было, а это значит, что в жилище пробрался вор, не знавший о том, что Иван приехал в полузаброшенный дом. И тут до сознания Иваныча дошло, что если это вор, то очень наглый: не знать о наличии хозяев было невозможно, потому что у крыльца стояли свет­ло-желтые «Жигули».

Переложив массивную стеклянную пепель­ницу в правую руку, Чижов притаился за дверью, ведущей в кухню, готовый в любую секунду обрушиться на голову незваного гостя.

Кто-то, пока невидимый, легко надавил на дверную ручку — узкая щель стала медленно шириться, и в образовавшемся проеме показа­лась высокая фигура плотно сбитого мужчины.

Иваныч неторопливо прицелился в бритый затылок и в следующее мгновение изо всех сил саданул импровизированным оружием в плос­кое темя незнакомца.

Издав короткий стон, человек пошатнул­ся, — колени его подкосились, как будто ему на плечи взвалили непосильную тяжесть, — и он тут же глухо обрушился на деревянный пол. Паль­цы грабителя — если, конечно, это был граби­тель -— вяло разжались, выпуская ребристую ру­коятку вороненого ствола с привинченным глу­шителем.

Присвистнув от удивления, Чижов склонил­ся над бездыханным телом, непослушными ру­ками подобрал пистолет и только сейчас смог рассмотреть лицо жертвы. Аккуратно подстри­женная бородка была перепачкана струящейся изо рта темно-багровой кровью, а большие мин­далевидные глаза уставились невидящим взором в темный угол комнаты.

Приложив пальцы к шее неизвестного, Ива­ныч пытался нащупать пульс, но лишь убедился в том, что человек безвозвратно мертв — одного удара оказалось вполне достаточно.

Чижов в силу своей профессии видел много смертей, но в большинстве своем они были не­настоящими — бутафорскими, и «покойники» оживали вместе с командой «Стоп, мотор! Снято».

На этот раз все было по-другому; каскадер впервые в жизни совершил реальное убийство,

но, к собственному удивлению, не ощутил ника­ких угрызений совести или тошнотворного вол­нения. Всем его телом овладело непонятное спокойствие, если не сказать умиротворенность. Может быть, потому, что он защищал свою жизнь? Ведь непонятно, зачем этот бородач про­ник в дом, да еще и с пистолетом?

Первым желанием Чижова было набрать «02» и сообщить о случившемся, но телефон был лишь в нескольких километрах от дачного по­селка.

Иваныч направился в спальню, чтобы одеться и взять документы на машину, но его внимание привлекло какое-то движение. Боковым зрени­ем каскадер заметил, как за окном метнулась не­ясная тень и затаилась в нескольких шагах от старенького, покосившегося крыльца.

В ту же секунду раздался звон выбитого стекла и по деревянным доскам покатились ост­рые, прозрачные осколки.

Вместе с этим откуда-то сзади послышались глухие щелчки, и Чижов, больше с удивлением, чем со страхом, заметил, как в пожелтевших от старости бумажных обоях образовались несколько аккуратненьких отверстий.

Противников было по меньшей мере двое — один приближался со стороны входной двери, а второй обошел дом с тыла и, по всей видимости, залез через окно дальней спальни. Нужно было срочно принимать какое-то решение. На все про все Иванычу отводилось не более трех секунд.

Крепко обхватив пластиковую рукоять пис­толета побелевшими пальцами, Чижов подпрыг­нул, сгруппировавшись в высоком прыжке, и, подобно скрученной пружине, выбил головой оконную раму. Благо что этот трюк ему приходилось проделывать не один раз, и главное в нем было — это как можно дальше пролететь от па­дающих осколков, подобных острию хорошо от­лаженной гильотины.

Рыхлая земля, увлажненная проливными до­ждями, смягчила удар. Сделав несколько акро­батических кувырков, каскадер растянулся на голом животе, потеряв в полете семейные трусы в цветной горошек, от которых осталась лишь тугая резинка да несколько растрепанных лоску­тов.