Империя страха

Хотя у нее было одно весьма значительное достоинство, умещавшееся в слово из четырех букв — шарм. Но платиновая блондинка пре­красно понимала, что это дело наживное.

Устав от сопоставления себя с этой куклой, Ольга, чтобы успокоить нервы, резко встала из-за стола и отправилась в ванну — это был ста­рый, хорошо проверенный способ снять стресс и привести себя в норму.

Теплая вода, воздушная пена, пахнущая шал­феем и фиалкой, всегда приносили ей желанное успокоение.

Заткнув пробкой сливное отверстие, Ольга на всю мощность открутила кран горячей воды и принялась подмешивать в воду шампунь, за­думчиво наблюдая за тем, как растет и пузырит­ся невесомая пена.

Спустя несколько минут она уже погрузи­лась в ласкающую негу душистой ванны, безраз­личным, блаженным взглядом уставившись в лепной потолок.

И тут ее слуха достигло едва уловимое позвякивание параллельного телефона, установ­ленного в спальне. Посторонний звук на какой-то миг вернул Ольгу к действительности.

Но решив, что ей нет никакого дела до того, кому звонит Маша, девушка вновь расслаби­лась.

Тонкие ласковые пальчики коснулись плос­кого живота и поползли вверх по мягкому изги­бу груди, пока не остановились на затвердевших коричневых сосках — она блаженно прикрыла отяжелевшие веки, погружаясь в зыбкое сладо­страстное оцепенение.

Было неимоверно приятно нежиться в теп­лой ванне, но постепенно вода стала остывать, и Ольга слегка озябла. Протянув руку к маленькой стеклянной полочке, она взяла мокрыми паль­цами позолоченные часики и удивленно устави­лась на круглый циферблат. Если верить фигурным стрелкам, то она пролежала в воде больше часа.

Абрикосового цвета махровое полотенце не­вероятной длины окутало ее стройную фигуру с головы до пят, впитывая в себя влагу и душис­тый запах ее гибкого тела.

Развернувшись вполоборота к большому квадратному зеркалу, Ольга на этот раз осталась довольна увиденным и весело подмигнула соб­ственному улыбающемуся отражению. От былой неуверенности не осталось и следа.

Дверь ванной комнаты открылась, не издав ни малейшего скрипа, и абсолютно нагая де­вушка, грациозно покачивая бедрами, прошла в спальню, где принялась неторопливо одеваться.

И в этот момент она вновь услышала не­громкую трель набираемого номера. Встав с кровати, Ольга распахнула дверь и прислуша­лась к тихому, но напряженному голосу Маши, доносившемуся из соседней комнаты.

— ...нет, они еще не вернулись, — произне­сла Маша, — но если вы говорите, что им уда­лось вырваться, значит они скоро будут здесь. Передайте Родиону Семеновичу, что больше им ехать просто некуда. Адрес он знает.

По-видимому, собеседник принялся что-то доказывать ей, с чем она была категорически не согласна, потому что Маша, не дослушав, резко выпалила:

— Я вам уже все объяснила, так что не за­держивайтесь. Все!

Телефонный аппарат, стоящий в спальне, издал короткое звяканье, что могло означать только одно — Маша повесила трубку.

Собрав волосы в тугой пучок, Ольга закрепила их блестящей заколкой и прошла в гости­ную.

Маша невольно вздрогнула при виде вошед­шей хозяйки, но постаралась быстро взять себя в руки. И ей бы это вполне удалось, если бы Ольга не слышала обрывок короткой беседы.

— Кому ты звонила? — Глаза Ольги не ми­гая уставились на Машу, а выражение ее лица не сулило ничего хорошего.

— Никому, — несколько торопливо выпали­ла Маша, но тут же поняла свою ошибку и по­пыталась исправиться: — Я разговаривала с... с братом.

— Странно, — протянула Ольга, изобразив на лице изумление, — что-то я не помню, чтобы ты упоминала о каких-то родственниках. Если мне не изменяет память, то однажды ты востор­галась преимуществами единственного ребенка в семье.

Действительно, как она могла забыть, что проболталась насчет своих семейных обстоя­тельств, внутренне расстроилась Маша, нервно комкая в руках пачку сигарет.

Она допустила неверный ход и сейчас запо­здало жалела об этом.

Маша могла бы сказать, что звонила на ра­боту, или подруге, или, в конце концов, любов­нику — все это Ольга, хотя и не без доли сомне­ний, проглотила бы. Но «брат»...

— Кто такой Родион Семенович? — продол­жала задавать вопросы хозяйка, стоя у дверей и все так же строго глядя на сидящую в кресле де­вушку.

Несколько секунд Маша раздумывала, что сказать, но, не найдя ничего подходящего, злоб­но выпалила:

— Какое твое дело, в конце концов? Что ты ко мне привязалась, как на допросе?

Первым желанием Ольги было немедленно выставить за дверь эту охамевшую куклу, но она вспомнила данное Гвоздику обещание и поэто­му сдержалась.

Внезапно ее мозг пронзила неприятная до­гадка, и, чтобы окончательно во всем увериться, она произнесла категорическим тоном:

— Ты их заложила. Зачем и кому?

И вновь Маша ошиблась: ей надо было бы изумиться, расстроиться или даже негодовать, а вместо этого она нервно огрызнулась:

— Какое твое дело? Не будь затычкой для каждой дырки...

Пропустив мимо ушей откровенную гру­бость, Ольга повторила свой вопрос:

— Кому и зачем ты заложила парней?