Империя травы. Том 2

– Килпы? – Квина сумела лишь покачать головой. – Я не так много путешествовала или читала, как ты, любимый, но килпы обитают в южных океанах. Как они могли оказаться здесь, на севере, – к тому же в реке?

– Понятия не имею, – ответил Сненнек. – Но я видел картинки в свитках твоего отца и читал истории о путешествиях. Я знаю то, что знаю. – К нему вернулась часть его обычного упрямства. – Это были килпы. Их здесь быть не должно, как и гантов. Но это не меняет того факта, что мы их встретили.

– Но почему? Что происходит с этими существами, если они покидают свои дома и приходят сюда?

– Я не знаю. – Сненнек сделал долгий выдох. – Я даже не могу высказать предположение, моя единственная любовь. Но не вызывает сомнений, что мы должны сохранять осторожность на каждом шагу, даже посреди разрушенного города ситхи. Только наши предки могли бы предположить, с какими еще ужасами нам предстоит столкнуться.

– Я вся дрожу, – призналась Квина. – Я хочу найти безопасное место, подальше отсюда, во всяком случае на эту ночь. Я не могу идти дальше, и уж тем более находиться в темноте возле реки.

– Как и я, моя любимая, – сказал Сненнек и слабо улыбнулся. – Быть может, теперь тебе уже не кажется такой глупой моя боязнь воды?

Квина ничего не ответила.

В первые мгновения, когда Морган увидел, как Танахайа взбирается на колонну и забрасывает веревку через одну из каменных балок потолка, он пришел в ужас, ему вдруг показалось, что она собирается сбежать, бросив его одного. Но потом она начала спускаться, и он решил, что она все же намерена взять его с собой, и у него снова появилась надежда на спасение. А потом Танахайа стала завязывать веревку, и надежда исчезла в облаке полнейшего недоумения.

К тому моменту, когда Морган понял, что собирается сделать его спутница, было уже слишком поздно пытаться ей помочь: другая ситхи, мрачная госпожа Чистых, поняла, что задумала Танахайа, и пришла к ней на помощь. А Моргану оставалось лишь стоять под непрекращающимся дождем в Доме Наблюдения за небесами, не зная, что будет дальше, пока ситхи и норны сражались и убивали друг друга.

А потом рухнул потолок.

Сначала стали падать отдельные части крыши, достаточно большие, чтобы причинить существенный вред тому, кто окажется под ними. Морган прижался спиной к изгибающимся стенам зала и со страхом и удивлением наблюдал, как по сложной паутине каменных балок пошла рябь – так встряхивали покрывала горничные в Хейхолте. Средняя часть потолка содрогнулась, когда огромная медленная волна двинулась от одной стороны крыши к другой. Центр обрушился, и все сооружение с грохотом, подобным концу мира, рухнуло вниз, разрушая и подминая под себя колонны, уничтожая папоротник и небольшие деревца, выросшие под дырявым куполом. Камни падали один за другим, образуя на полу огромные груды. Морган даже не слышал криков тех, кто оказался под ними, – шум был подобен реву великана.

Одинокий камень размером чуть больше кулака неожиданно ударил его в грудь, отбросив к стене, Морган не устоял на ногах и упал на четвереньки. Он задыхался, вокруг на долгие мгновения сомкнулась тьма. Когда к нему снова вернулась способность видеть, все закончилось.

В огромном зале наступила тишина, словно кто-то произнес заклинание. Осталось гореть всего несколько факелов – остальные погасли. Ажурная решетка потолка, еще недавно изгибавшаяся у него над головой, исчезла, и множество обломков размером больше Моргана устилало пол. Сначала он нигде не видел живых, и мог лишь догадываться, где похоронено тело Танахайи, но потом увидел полдюжины темных фигур, проскользнувших в зал с дальней стороны огромной груды камней.

Он с трудом поднялся на ноги и постарался поскорее выбраться из зала через не заблокированную камнями дверь за спиной. Все детские стремления к героизму, все импульсы отваги заставляли его вернуться и отыскать Танахайю, но на нее рухнуло столько камней, что она почти наверняка погибла. Он слышал крики норнов, столь же непонятные, как речь ситхи, полные шипящих резких звуков. Им овладел ужас. Он снова остался один. Танахайа, единственная, кто о нем заботился, умерла. Теперь ему ничего не оставалось, как бежать от белокожих хикеда’я, лишенных души.

Несколько факелов, освещавших изгибающийся коридор, еще оставалось на стенах, Морган подошел к тому месту, где коридоры разделялись, и на мгновение ему захотелось пойти по тому, который не шел вниз, рассчитывая, что сможет выйти по нему в город и лес. Но он слышал, как Белые Лисы перекрикивались не только сзади, но и впереди, поэтому побежал по уходившему вниз коридору в глубины города. Его глаза оставались сухими, но им овладело отчаяние; ноги едва его держали, и казалось, что он попал в отвратительный кошмар.