Империя. Третий Рим. Книга 2

Однако необходимость промышленного рывка осознавалась не всеми. И революционеры-социалисты, и часть дворянских консерваторов сходились на мысли о неприкосновенности сельской общины, в которой первые видели зародыш будущего коммунизма, а вторые – оплот крестьянского монархизма. И те и другие предлагали бороться против хищнического капитализма сдерживая промышленное развитие страны. Но действовать по таким рецептам означало обрекать Россию на экономическое отставание и военную слабость.

Против этой линии выступали публицист Михаил Катков, математик и финансист Иван Вышнеградский, великий химик и экономист Дмитрий Менделеев. Защищаемая ими точка зрения, что России необходимо развивать собственную индустрию и инфраструктуру, закрыв рынок от немецкого промышленного импорта, была в конечном счете поддержана Государем. На смену периоду финансовой стабилизации, которую осуществлял министр финансов Николай Бунге, пришел период интенсивных инвестиций в развитие страны, которыми занялся назначенный в 1886 году министром финансов Вышнеградский. По инициативе нового министра правительство занялось национализацией железных дорог и строительством Великого сибирского пути.

В 1891 году был принят новый таможенный тариф, подробно обоснованный в трудах Менделеева. Этот тариф носил жестко протекционистский характер. Заградительные пошлины достигали 35 %, причем их целью было не само по себе увеличение таможенных сборов, а защита развивающихся отраслей русской промышленности в строгом соответствии с принципами национальной политической экономии Фридриха Листа. Менделеев назвал новый тариф «знаменем самостоятельности и немечтательного прогресса России»[338].

Сувенирная открытка, выпущенная в 1901 году в честь маневров французской армии и флота, на которых присутствовали император Николай II и императрица Александра Федоровна

Новая индустриальная и тарифная политика привела к острому конфликту с Германией, перешедшему в настоящую таможенную войну. Немцы рассматривали Россию как свою аграрную колонию, которая будет полностью зависеть от германской индустрии, а взамен станет поставлять дешевый хлеб. Курс России на индустриализацию и экономическую независимость был для рейха категорически неприемлем. Кайзер Вильгельм II, отбросив советы Бисмарка, начинает проводить русофобскую политику, рассчитывая, что в конфликте с Россией ему удастся опереться на дружбу с «расово близкой» Англией.

Когда «железный канцлер» Бисмарк организовал в 1882 году Тройственный союз с Австро-Венгрией и Италией против Франции, он решил не учитывать российские интересы, полагая, что союз республиканской масонской Франции и самодержавной Российской Империи невозможен.

Однако русскому правительству альянс центральных держав сразу напомнил о предательском поведении Австрии и Пруссии в годы Крымской войны. Это делало для России неизбежным союз с Французской республикой, несмотря на масонский характер последней. Впрочем, в самой Франции в пользу России выступали прежде всего силы, традиционно относившиеся к «правым» – монархисты и консервативные республиканцы, католики и военные.

Александр III сделал решительный шаг к заключению русско-французского союза. Летом 1891 года в Кронштадт прибыла французская морская эскадра, а в залах царской резиденции прозвучала «Марсельеза». Высокие принципы «Священного союза» к тому моменту уже давно канули в Лету. Монархи Европы готовились к войне друг с другом и, с одной стороны, обогащали своих истинных врагов – олигархов и банкиров, а с другой – были вынуждены увеличивать на военных заводах численность рабочего класса, ставшего питательной средой для революционеров. Но пока здравствовал император Александр III, война в Европе была невозможна. Авторитет его был непоколебим. Он твердо держал штурвал корабля Империи, осознавая, что настоящих союзников у России нет. «Наши союзники – наша армия и флот»[339], – любил говорить император.

Самым славным деянием великого разворота 1891 года стало начало строительства Великого сибирского пути. Транссибирская железная дорога была и по сей день остается единственной в мире глобальной железнодорожной магистралью. Самая протяженная железная дорога в мире длиной 8787 километра была построена в кратчайший срок – за 14 лет (1891–1904). Это был стратегический хребет, связавший коренную Россию с Дальним Востоком. Для биржевой спекуляции он был невыгоден, зато оказался насущно необходим для укрепления положения России в Сибири и на Дальнем Востоке, освоения их богатств, поддержания единства страны перед лицом обозначившихся новых тихоокеанских хищников – Японии и США.