Империя. Третий Рим. Книга 2

Став наследником, Александр III изучал русскую историю с известным историком Сергеем Соловьевым, а право – с выдающимся консервативным государственным деятелем Константином Петровичем Победоносцевым. Последний стал его наставником и советником на всю жизнь.

Цесаревич лично участвовал в войне с Турцией 1878–1879 годов, по итогам которой православная Болгария ценой русской крови была освобождена от 500-летнего османского ига. Он командовал Рущукским отрядом, не раз бывал на передовой, нес все тяготы фронтовой жизни вместе с солдатами. Именно там Александр вместе с товарищами по оружию отрастил бороду, как у местных партизан, и сохранил ее по окончании войны. Он стал первым русским царем после Федора Алексеевича, который выглядел так же, как и большинство его подданных. Великий князь Александр Михайлович отмечал: «Ни один из Романовых не подходил так близко к народным представлениям о Царе, как этот богатырь с русой бородой»[329].

АЛЕКСАНДР III (1881–1894)

При дворе Александр Александрович превращается в лидера консервативной партии: он глубоко проникается идеями Победоносцева и славянофилов, встречается с Достоевским и следит за его творчеством, внимательно читает консервативную прессу, в первую очередь «Московские ведомости» Михаила Каткова и «Гражданина» князя Владимира Мещерского. Опираясь на идеи «русской партии», цесаревич формирует свою будущую консервативно-патриотическую программу.

Вступление Александра III на престо было связано с трагедией 1 марта 1881 года, когда в самом центре столицы России было совершено жестокое цареубийство. Опасность грозила и новому императору. Константин Победоносцев писал государю в эти трудные дни: «Час страшный и время не терпит. Или теперь спасать Россию и себя, или никогда. Если будут Вам петь прежние песни сирены о том, что надо успокоиться, надо продолжать в либеральном направлении… о, ради Бога, не верьте, Ваше Величество, не слушайте. Это будет гибель, гибель России и Ваша… Безумные злодеи, погубившие Родителя Вашего, не удовлетворятся никакой уступкой и только рассвирепеют. Их можно унять, злое семя можно вырвать только борьбою с ними на живот и на смерть, железом и кровью»[330].

Александр III не стал слушать прежних советников отца, которые предлагали ему подписать конституцию, чтобы оградить себя от террора народовольцев. 29 апреля 1881 года император издал Манифест «О незыблемости самодержавия», выдающийся памятник подлинной имперской мысли: «Глас Божий повелевает Нам стать бодро на дело Правления, в уповании на Божественный Промысл, с верою в силу и истину Самодержавной власти, которую Мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений»[331].

Константин Петрович Победоносцев (1827–1907)

Манифест призывал «всех верных подданных служить верой и правдой к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую»[332]. Слово «революция» получило свой точный русский перевод – «крамола». Назначенный министром внутренних дел, славянофил граф Николай Игнатьев в своем первом циркуляре губернаторам констатировал: «Манифест 29-го апреля указывает нам, что Верховная Власть измерила громадность зла, от которого страдает наше Отечество, и решила приступить к искоренению его»[333].

Пришла пора для Империи нанести ответный удар. Великий князь Александр Михайлович так описывает этот грозный момент: «Идиллическая Россия с Царем-Батюшкой и его верноподданным народом перестала существовать 1 марта 1881 года… Романтические традиции прошлого и идеалистическое понимание русского самодержавия – все это будет погребено, вместе с убитым императором, в склепе Петропавловской крепости. Взрывом прошлого воскресенья был нанесен смертельный удар прежним принципам, и никто не мог отрицать, что будущее не только Российской Империи, но и всего мира зависело теперь от исхода неминуемой борьбы между новым русским Царем и стихиями отрицания и разрушения»[334].

И русский царь победил. За два года, прошедших между цареубийством и коронацией, революционная крамола в Империи была искоренена. Уцелевшие революционеры либо затаились, либо нашли убежище на территории европейского Ханаана. За этой успешной контрреволюционной спецоперацией стояла «Священная дружина», орден верноподданных, целью которого было положить конец террору «Народной воли» её же методами.