Империя. Третий Рим. Книга 2

Кноп поставлял старообрядцам фабрики под ключ, предоставляя оборудование, инженеров, кредит и сам хлопок, получаемый с рабовладельческих плантаций американского Юга. Угодному ему человеку Кноп сообщал: «Хорошо, мы построим тебе фабрику». Не нужно было даже письменного договора, достаточно было кивка английского агента, и в Лондон отправлялся заказ, а оттуда приходили чертежи, а затем и само оборудование. В награду за труды Кноп получал долю в новосозданной фабрике – к концу своей деятельности он входил пайщиком более чем в 200 российских текстильных предприятий. Возникла даже поговорка: «Где казарма, там клоп, а где фабрика, там Кноп». На текстильном рынке России, одном из важнейших для ранней индустриализации, возникла британская монополия, в которой старообрядческие предприниматели играли роль исполнительных приказчиков.

Рост финансовых возможностей старообрядцев привел их второе поколение к мысли об участии в политической жизни Империи. Это были люди, воспитание которых проходило в либеральной среде Петербурга, а нередко и Лондона. Старинная неприязнь как к официальной Церкви, так и к Дому Романовых накладывалась на приобретенные в светском обществе новомодные нигилистические идеи, что делало старообрядцев лакомыми союзниками для социалистов-революционеров. Еще Герцен и Огарев возлагали надежды на этих исконных «русских социалистов», которые якобы живут общиной без всякого государства. Но настоящий симбиоз наступил с привлечением Саввы Морозова к спонсированию партии большевиков. Эта «вербовка» удалась его любовнице, актрисе Марии Андреевой, большой подруге Алексея Пешкова (Максима Горького) и Владимира Ульянова (Ленина).

Людвиг Кноп (1821–1894)

История старообрядчества – это история о том, что вне Церкви нет спасения, а вне Империи нет служения России. Самое искреннее гражданское противостояние европеизации и даже ханаанеизации государственной власти в Российской Империи XVIII века привело староверов к противостоянию Царству и Церкви как таковым. Строгие ревнители «древлего» благочестия зачастую становились капиталистами, проводниками влияния олигархического Ханаана в России либо сливались с социалистами, борцами с европейским Ханааном. Но в обоих случаях Царь и Церковь рассматривались ими как препятствие.

Император Александр III во всем возвращал традиции и ценности дораскольного XVII века. Церковь отказалась от протестантских соблазнов XVIII века, эпохи Просвещения, большинство ограничений со старообрядцев были сняты. Однако двухвековая привычка противодействовать государству толкала значительную староверов в объятия революционеров и других сил Ханаана, стремившихся ввести в России, по образцу Европы, конституционную монархию, то есть олигархию с декоративным царем.

Для старообрядчества это потакание безбожной революции закончилось ужасной катастрофой. В эпоху воинствующего атеизма оно даже в большей степени, чем Церковь, стало жертвой гонений и, как следствие, утратило влияние на народные массы, а значит и на общественную жизнь России.

Александр III Миротворец

Великий князь Александр Александрович был вторым сыном императора Александра II и поэтому не мог рассчитывать занять императорский престол. Наследником-цесаревичем был его обожаемый старший брат Николай. Братьев связывала крепкая дружба и они разделяли общие убеждения: были страстными патриотами и ревнителями русской старины, тяготевшими к народному монархизму. Сохранилась их переписка, в которой они горячо поддерживают мероприятия графа Михаила Муравьева в Северо-Западном крае. Однако Николай Александрович рано умер от менингита. В 21 год Александр Александрович стал наследником. Как и его дед, Николай I, он готовил себя для военной службы, а не для трона, и, подобно деду, стал прекрасным императором.

Основу его характера, как подчеркивали близко знавшие его люди, составляли три главные черты: правда, честность и прямота. Граф С. Ю. Витте, министр путей сообщения, а затем финансов, писал: «У Императора Александра III было совершенно выдающееся благородство и чистота сердца, чистота нравов и помышлений. Как семьянин – это был образцовый семьянин; как начальник и хозяин – это был образцовый начальник, образцовый хозяин»[328].

Он женился по благословению умиравшего брата на его невесте – датской принцессе Дагмар. Она приняла православие и стала Марией Федоровной, получив отчество в честь особо почитаемой династией Романовых Феодоровской иконы Божией Матери. Всю свою жизнь Александр Александрович был верен ей и только ей, русская императорская семья явила поистине высокий образец супружеской любви и семейной гармонии. Никакой нечистоты в семейной жизни Александр III не терпел, в особенности среди членов императорской фамилии, и карал их, если видел преступление нравственного закона и правил благопристойности.