Империя. Третий Рим. Книга 2

Император Александр III посрамил Сесила Родса. Задуманный идеологом английского Ханаана проект трансафриканской железной дороги Каир – Кейптаун так и не был реализован. Посрамлен оказался и кайзер Вильгельм II, стремившийся построить Багдадскую железную дорогу от Берлина до Персидского залива. Эта дорога была достроена лишь после распада Османского государства, и ее отдельные участки оказались по сути изолированы друг от друга. Транссиб же был достроен, исправно функционирует второе столетие и является лучшим памятником русской инженерной мысли, мощи державы и гению ее царственного вождя.

«Доказать всей изумленной испорченной нравственно Европе, что Россия та же самая святая, православная Россия, каковой она была и при Царях Московских и каковой, дай Бог, ей остаться вечно!»[340] – к такой цели, по признанию в письме к своей августейшей супруге, стремился Александр III. В этом осознании призвания России как Империи, крепко стоящей на священной традиции православия и устремленной в будущее, государь воспитал и своего наследника Николая II.

Здоровье императора-миротворца было подорвано загадочной катастрофой императорского поезда в Борках неподалеку от Харькова в 1888 году, когда царь-богатырь держал на своих плечах сложившуюся крышу вагона, пока августейшая семья не выбралась из-под обломков. Отказ почек не дал государю дожить и до полувекового юбилея. Чистому сердцем императору – искреннему христианину – Господь даровал спокойную и назидательную для всех праведную кончину. Он отошел ко Господу в Ливадии, в кругу семьи, поддерживаемый молитвами святого Иоанна Кронштадтского.

«В последние годы своей недолгой жизни он уже победил всё и всех. Весь мир признал его величайшим монархом своего времени. Все народы с доверием смотрели на гегемонию, которая столь очевидно принадлежала ему по праву, что не возбуждала ни в ком даже зависти»[341], – писал Лев Тихомиров. Некогда автор ультиматума «Народной воли» Александру III, Тихомиров превратился из Савла в Павла, раскаялся в своих революционных преступлениях, был помилован Государем и стал верным защитником идеала самодержавной монархии.

Памятник Александру III в Ливадии (автор А.Н. Ковальчук)

© Nast Egle / shutterstock.com

Сыну Александра III, императору Николаю II, суждено было стать последним Романовым на троне Империи и святым царем-мучеником.

Американский Карфаген

Если к концу XIX века Империя, переместившаяся за четыре с половиной столетия до того на Русь и ставшая Третьим Римом, обрела завершенную форму, то новый Ханаан, ее заклятый враг, стал дрейфовать из Англии в США. Этот процесс протекал постепенно. Британская квазиимперия все еще оставалась основным мировым агрессором и колонизатором. К XX веку Англия расширила свои владения по всему миру до 30 миллионов квадратных километров, на которых проживало более 400 миллионов человек. Из Лондона контролировались более 20 % территории и населения Земли.

Эта колоссальная колониальная держава, в отличие от истинной Империи, была основана не на общем благе и безопасности, а на жестокой эксплуатации бедных богатыми и колоний метрополией, подобно древнему Ханаану и всем его производным. В английских колониях царил капитализм и процветал расизм. Невиданное могущество Великобритании рождало у ее истеблишмента идеи о мировом господстве, которое казалось достижимым в самом недалеком будущем. Агентами этого нового Ханаана выступали масоны и капиталисты всех мастей. Фанатик британского империализма олигарх Сесил Родс планировал, что даже США будут возвращены в лоно всемирной «британской империи» и вновь станут ее колонией.

Но у американских олигархов были свои планы. Они добились независимости для своего «нового Карфагена», Нью-Йорка, от метрополии «нового Тира», Лондона. За XIX век как в результате военной экспансии, так и посредством купли-продажи американцы прибрали к рукам огромные территории. Французская Луизиана, испанская Флорида, а также насильственно отторгнутые у Мексики Техас и Калифорния вошли в состав Соединенных Штатов Америки.

Вопрос о том, где в конечном счете будет находиться столица мирового Ханаана, решился силой. В 1860-х годах вспыхнула гражданская война между рабовладельцами американского Юга, за которыми стояла Англия, и северными капиталистами Бостона и Нью-Йорка. На полях сражений этой войны столкнулись идеалисты, одни из которых боролись за свободу от рабства, а другие – за сохранение традиций. Однако, кто бы из них ни одержал победу, конечными выгодополучателями все равно оказывались бы ханаанские дельцы.