Империя. Третий Рим. Книга 2

В Малороссии, Киеве и особенно на Волыни и в Бессарабии Союз пользовался огромным влиянием (бессарабским помещиком был Владимир Пуришкевич, ставший заместителем Дубровина). Выступления патриотов имели в этих краях свои особенности, а именно ярко выраженный национальный характер, поскольку среди революционеров было много евреев. Уже 17 октября 1905 года, в день провозглашения манифеста «Об усовершенствовании государственного порядка», революционеры-евреи устроили в Киеве беспорядки: захватили Киевскую городскую думу, выступали с ее балкона с антигосударственными речами, глумились над царскими изображениями и стреляли в солдат. На следующий день огромная толпа разозленных русских людей, в ответ на глумление над их Государем и убийством русских, устроила погром еврейских магазинов и домов. Поскольку две трети торговых заведений в Киеве принадлежали евреям, пострадала практически вся коммерция. Были разгромлены дома магната Лазаря Бродского, «короля Киева», как его подобострастно называла пресса, банкира Горация Гинцбурга и других еврейских богачей. Волна беспорядков прокатилась по всей Малороссии. При этом финансировавшиеся Шиффом отряды еврейской «самообороны» были отлично вооружены контрабандным оружием.

Николай Евгеньевич Марков Второй (1866–1945)

22 апреля 1906 года ненавистный Союзу либерал Витте был отправлен в отставку, поскольку министр внутренних дел Петр Дурново отказался с ним работать. Его заменил Иван Горемыкин, который, в свою очередь, уступил место Столыпину. Это был выдающийся государственный деятель. Он решительной рукой навел порядок в стране, ввел систему военно-полевых судов для террористов-революционеров, пойманных на месте преступления.

Однако по отношению к «Союзу русского народа» Столыпин держался весьма настороженно, воспринимая его как наследие Дурново. Премьер призвал «союзников» войти в III Государственную Думу. Но поскольку Союз создавался для борьбы с парламентаризмом, большинство черносотенцев во главе с Дубровиным отказались от этого предложения. Из вождей движения в альянс со Столыпиным вступили Пуришкевич и Николай Марков Второй. В Союзе начался раскол. Одесский градоначальник Иван Толмачев, придерживавшийся монархических взглядов, писал в 1911 году: «Меня угнетает мысль о полном развале правых. Столыпин достиг своего, плоды его политики мы пожинаем теперь; все ополчились друг на друга»[361].

Правительство не знало, что делать с монархистами. А ведь это были искренние верноподданные православной Империи. Они остановили революцию 1905 года и точно так же смогли бы остановить революцию 1917 года. Но к тому времени всех членов раздробленных монархических организаций насчитывалось лишь 40 тысяч человек. Патриотическое большинство ушло на фронты Великой войны. А политическое меньшинство стало Всероссийским национальным союзом – партией, которая после смерти Столыпина вошла в либеральный Прогрессивный блок вместе с октябристами Александра Гучкова. Депутат-монархист Пуришкевич в 1916 году участвовал в убийстве Распутина. А депутат-националист Василий Шульгин вместе с Гучковым добивался отречения императора Николая II.

Устав Союза русского народа

Виноваты в таком развитии событий были не черносотенцы, а бюрократия. Союз русского народа был основан на идее искреннего служения и верноподданнических чувствах. Чиновники же были патриотами лишь по должности и опасались конкуренции в глазах Царя со стороны черносотенцев. Даже лучший из чиновников Столыпин не смог найти применения Союзу после прекращения уличных беспорядков. А ведь именно народные монархисты могли бы стать основой земского, а не партийно-политического устройства России. Подобно черным сотням Минина и Пожарского, которые спасли Россию в Смутное время.

Лидеры Союза призывали Государя и правительство кардинально сменить экономический курс, прекратив сближение с европейским капиталистическим Ханааном. Идеолог Союза художник А. Майков писал: «Признавая… что без капитала невозможны ни промышленность, ни торговля, ни вообще какое-либо хозяйство, черносотенники считают, что необходимо, чтобы капитал занимал служебное относительно народа и государства положение, но не являлся бы исключительной довлеющей в государстве силой. Признавая полную несостоятельность борьбы с капиталом, проповедуемой анархистами-социалистами, стремящимися уничтожить всякую собственность и власть, черносотенцы признают, что исключительное господство капитала есть великое зло и считают, что только неограниченная Царская власть способна охранить народ от чрезмерного гнета капиталистов»[362].