Империя. Третий Рим. Книга 2

Нельзя не согласиться с историком А. Донгаровым, подчеркивающим: «Действительной альтернативой военному коммунизму был не тот нэп, который мы знаем по истории, а нэп, главной экономической сутью которого было воссоединение народного хозяйства России с мировой экономикой посредством концессий»[453]. Это было воссоединение уже не в качестве динамично развивающегося аграрно-индустриального лидера, как в царствование Александра III и Николая II, а в качестве сырьевого придатка – единственной роли, предусмотренной для России западными спонсорами революции 1917 года.

Из выступления в выступление Ленин повторял, как мантру, слова о «международном рынке, которому мы подчинены, с которым связаны, от которого не оторваться»[454]. Не забывались, впрочем, и внутренние задачи: подавление собственных экономических сил России, частного капитала и крестьянства, при опоре на мировую плутократию.

«Пример того, как Советская власть направляет развитие капитализма в русло государственного капитализма, как она „насаждает” государственный капитализм, это – концессии. Теперь у нас все согласны, что концессии необходимы, но не все размышляют о том, каково значение концессий. Что такое концессии при советской системе, с точки зрения общественно-экономических укладов и их соотношения? Это – договор, блок, союз Советской, т. е. пролетарской, государственной власти с государственным капитализмом против мелкособственнической (патриархальной и мелкобуржуазной) стихии. Концессионер – это капиталист. Он ведет дело капиталистически, ради прибыли, он соглашается на договор с пролетарской властью ради получения экстренной прибыли, сверх обычной…»[455] – рассуждал вождь большевиков в 1921 году в брошюре «О продовольственном налоге», подчеркивая, что думал так еще в 1918 году.

Ленин признавался, что Гражданская война, красный террор, расказачивание, замаривание крестьянства голодом осуществлялись ради того, чтобы пролетарская государственная власть могла предоставить иностранному капиталисту экстренную прибыль за счет подавления русской «мелкособственнической стихии». Это была колонизация России Ханааном под красным знаменем.

Печать индустриальной колонии «Кузбасс»

Одной из сверхидей Ленина было переселение в Россию американских рабочих и фермеров, которые бы научили или заставили обладавших якобы низкой культурой труда русских работать так же хорошо, как американцы. В постановлении Совета Труда и Обороны РСФСР (СТО) от 22 июня 1921 года «Об американской промышленной эмиграции» говорилось: «Признать желательным развитие отдельных промышленных предприятий или групп предприятий путем сдачи их группам американских рабочих и индустриально развитым крестьянам на договорных условиях, обеспечивающих им определенную степень хозяйственной автономии»[456].

В 1919 году американцы создали Московский инструментальный завод. В 1921 году им был отдан в аренду завод «АМО», будущий ЗИЛ. В том же году группа американцев заключила с советской властью договор об эксплуатации ряда предприятий Кузбасса и Сибири, результатом чего стало учреждение автономной индустриальной колонии «Кузбасс». Американский инженер А. Пирсон называл ее Новой Пенсильванией. Если учесть, что старая Пенсильвания в Северной Америке создавалась путем истребления коренного индейского населения, то нетрудно представить себе тот взгляд на Россию и русских, которого придерживались как сами американские «старатели», так и в особенности их партнеры из ленинского Политбюро. Отброшенная с передовых позиций индустриального и научно-технического прогресса, Россия стала для Запада страной индейцев, которую следовало заселить «прогрессивными» колонистами со всего мира.

В связи с тем что значительная часть русских инженерных и управленческих кадров была уничтожена или изгнана за рубеж, а оставшиеся находились под подозрением как «буржуазные спецы», большевики провозгласили лозунг «Учиться у американцев!». 1920-е годы стали временем интенсивной американизации русского общества. Создавая нового «советского человека», большевики пользовались формулой «революционный размах плюс американская деловитость». Родившийся в русской Эстляндии немецкий мыслитель Г. Кайзерлинг отмечал сходство СССР и США: «В обеих странах обыкновенный человек ценится выше, чем неординарный»[457].

Главной составляющей НЭПа была передача природных ресурсов России в эксплуатацию корпорациям Моргана, Рокфеллера, Гарримана и других спонсоров революции. Всего в Советской России, по подсчетам американского экономиста Э. Саттона, было создано около 330 концессий – как полностью иностранных, так и смешанных. В середине 1920-х годов иностранные концессии давали 85 % марганцевой руды (концессия Гарримана в Грузии), 60 % свинца и серебра, 30 % золота, 26 % цинка, 19 % меди. Советский рынок одежды и галантереи также контролировался преимущественно иностранцами.

Изъятия церковных ценностей