Империя. Третий Рим. Книга 2

Но идейное значение Российского общевоинского союза было огромным. И. Ильин писал о РОВС: «Он искал не власти, а служения; отстаивал не партийное дело, а национально-государственное; объединял, а не разделял; жертвовал, а не приобретал. Он носил в себе дух национальной, патриотической армии… Ныне он не есть армия, ибо силою вещей законная русская власть исчезла, и у этой бывшей славной армии нет ни верховной власти, ни территории, ни оружия, ни настоящей воинско-армейской организации. Но он есть кадр русской армии, орденски спаянный национально-патриотическим единомыслием, единочувствием и единоволием»[445].

Для противодействия антисоветскому настрою как РОВСа, так и белой эмиграции в целом, большевики использовали не только методы ОГПУ, но и мирную агитацию группы «сменовеховцев» во главе с публицистом Николаем Устряловым. Он утверждал, что русские должны «сменить вехи» в отношении к советской власти и начать воспринимать большевиков как национальное русское правительство. Устрялов обвинял белых в «национальной измене», а специалистов старой России призывал к сотрудничеству с большевиками для изменения режима изнутри. Эта позиция привлекала многих как в эмиграции, так и в самой России. Однако судебные процессы 1928–1930 годов, по итогам которых были приговорены к заключению и расстреляны многие спецы, показали напрасность сменовеховских надежд. В 1937 году и сам Устрялов, переехавший в СССР из Харбина, был расстрелян.

Другой идейной группой, призывавшей сменить отношение к советской власти, стали евразийцы – языковед Н. С. Трубецкой, географ и геополитик П. Н. Савицкий и др. В своих построениях евразийцы на первый план выдвигали цивилизационную вражду между Россией и Западом. Они полагали, что Россия не столько Империя Третьего Рима, наследница Рима Нового и Ветхого, сколько продолжательница орды Чингисхана. Русская история рассматривалась ими лишь как один из этапов общей истории Евразии. Отсюда следовал вывод, что крушение православной монархии не является чем-то катастрофическим, ведь историческая жизнь на большом пространстве под властью большевиков продолжается. «Бывает ведь и злая жизнь»,[446] – возражал евразийцам протоиерей Георгий Флоровский, сам некогда разделявший их взгляды.

Игорь Иванович Сикорский (1889–1972)

Любезно предоставлено библиотеками и архивами Смитсоновского института

Евразийство было попыткой осмыслить феномен СССР «справа», создать определенный идейный коридор, по которому советская власть могла бы вернуться к имперской традиции. Однако фактически эта возможность никогда не была реализована, а к самим евразийцам чекисты относились как к расходному материалу. Многие из представителей этого идейного течения, такие как философ Лев Карсавин и Сергей Эфрон (супруг Марины Цветаевой), соглашались на сотрудничество с советскими спецслужбами, а, оказавшись в СССР, попадали в лагеря или подвергались физическому уничтожению.

Большинство представителей эмиграции, впрочем, на предложения сменовеховцев не поддались. Они ясно видели, что в СССР 1920–1930-х годов правил бал Ханаан в самых отвратительных формах – безбожие, ненависть к русской истории и культуре, разврат и разрушение семьи. Крупнейшие ученые, инженеры, деятели культуры предпочли в такой ситуации работать за рубежом, не отказываясь, однако, от содействия СССР там, где в этом был патриотический смысл, и надеясь когда-нибудь вернуться в возродившуюся Россию.

Заметной фигурой русской научно-технической эмиграции был авиаконструктор, непоколебимый монархист и православный христианин Игорь Сикорский. При финансовой поддержке великого композитора Сергея Рахманинова он основал в США авиастроительную корпорацию, где впоследствии найдут работу многие русские эмигранты. Талантливый инженер Владимир Зворыкин изобрел телевидение и содействовал его развитию как на Западе, так и в СССР. Учрежденная в США белым офицером Александром Понятовым фирма «Ампекс» выпустила в серийное производство первый в мире коммерческий видеомагнитофон. Своеобразным символом этой компании стали березы, которые высаживались рядом с ее представительствами по всему миру.

Собор русского зарубежного духовенства и мирян в Сремских Карловцах (1921 г.)

Светочем русского имперского духа в эмиграции стала Церковь. Духовенство южных епархий Русской Церкви, покинувшее Россию вместе с армией, образовало Синод Русской Православной Церкви за рубежом (РПЦЗ) в Сремских Карловцах. Его возглавил крупнейший православный богослов той эпохи – убежденный монархист митрополит Антоний (Храповицкий). Синод РПЦЗ, действовавший в Европе, Америке и Китае, стал средоточием всех русских сил, верных монархии и традиционному Православию.