Империя. Цинхай (СИ)

Завалившись на спину, Николь не могла, как мечтала, сучить ножками, хихикать и радоваться, что заполучила возлюбленного. Она никогда не умела быть уверенной, не доверяла ожиданиям и предчувствиям, не ждала того, что само собой всё повторится. Почему в фильмах все влюблённые героини сразу становятся счастливыми и их планы реализуются? Это фантастика. В настоящей жизни каждое свидание с мужчиной, даже близкое к идеальному или идеальное, может быть последним. Почему? Потому что мужчины – непредсказуемые скоты. Да, именно они, а не женщины. Николь ещё не до конца убедилась в том, что Сандо не такой, что он не поступит с ней так же, как другие, которые по-бабски набивают себе цену и откладывают звонок или встречу, которые прячут свои чувства, как девицы, которые заводят сразу несколько романов и путаются в них, а потом болтаются, как говно в проруби, мол, разгадай меня такого всего загадочного, я же похититель сердечек. Тьфу! Николь ещё только предстояло узнать, что собой представляет Сандо, не раскрыть его золотую сущность, но ощутить её в полной мере: весомость и обязательность его слов, исполнимость всех обещаний, неумение и нежелание распыляться на нескольких женщин, постоянство, преданность и много чего ещё. Но знакомиться с чем-то одно, а доверять этому - другое. Младшая дочь Дзи-си видела слишком много плохих примеров, в том числе и собственного отца, который мог и ударить своих женщин, в том числе покойную их с Николасом мать. Это было последний раз давно, очень давно, когда Николасу исполнилось лет семнадцать, а ей, стало быть, около семи. Стоило ему повзрослеть и обучиться мастерству боя, отец уже не рисковал злить сына, поднимая руку на его мать. А вот других любовниц поколачивал, кроме матери Джексона. Николь видела её несколько раз мельком, почти ничего о ней не знала, кроме того, что эта женщина стала, почему-то, последней у непостоянного и всю свою жизнь ветреного Дзи-си, охочего до смены фавориток чуть ли не еженедельно. Кто она, как это сделала? На всякого ли мужчину находятся какие-то женские чары, которые меняют и приручают? Нуждался ли Сандо в том, чтобы его изменили и приручили? Мог ли Сандо когда-нибудь ударить её - Николь? Он умел злиться, она видела это несколько раз, но он вообще не выходил из себя, не срывался, не кричал. Даже когда она бросалась на него, он только стоял и терпел всё. «Так не бывает, - лёжа, думала Николь, кусая губы, - просто не бывает. Он не переспит со мной. У нас ничего не получится. Или он окажется очередным козлом. Я не верю в хороший конец этого, я даже не верю в то, что мне было хорошо ещё пять минут назад! Как только он исчезает из моего поля зрения, я хочу лежать и плакать, потому что будто теряю счастье безвозвратно. Сколько по времени он должен провести со мной, какую дозировку Сандо мне принять, чтобы я успокоилась и ощутила уверенность в том, что мы вместе, что он рядом, что он будет возвращаться?». На это ответа не было, и не оставалось ничего, кроме как плыть по течению, а для такой нетерпеливой особы, как Николь, бездействие и ожидание сами по себе являлись пытками.

***